Ты покалечил все мои одуванчики,
Ты все ромашки мои на чаи заварил,
И разревелся, как делают глупые мальчики,
И, утомленный слезами, свалился без сил.
Я под откос пустила твои паровозики,
Я (на одной ноге) обскакала твои терема,
И всем солдатикам бравым испачкала носики,
В армии танков и пушек теперь до хрена.
Жалуйся маме и папе, и Нинке без бантика,
Можешь мячом, мною проткнутым, бить по стене.
Знай, никогда, никогда не падет моя Аттика,
Я на метле по-над клевером, как на коне.
Ты на качелях сидишь с показным равнодушием,
сосредоточенно так ковыряешь в носу,
а я с кулечком ирисок, убойным оружием,
в праздничном платье божью коровку пасу.
Пьешь молоко и лениво листаешь журнальчики,
Звонко смеешься над кошкой, а я вот грущу… –
Ведь ты покалечил все мои одуванчики!
И никогда! ни за что! я тебя не прощу.