На моём горбу вырастает лес:
деревья — на дрова, дрова — в печную топку.
Этот лес тянет соки, а когда их не остаётся,
стволы подключичных лиственниц выпускают наружу графитовые жала.
Если бы я умела спать на животе,
то по нотному стану отдыхающих трамвайных путей разлетались бы аккорды написанного мира,
и мир бы читал себя.
Если бы я умела спать на боку,
то всё живое, включая кота, рисковало бы быть наколотым на равнодушные чёрные навершия.
Но я сплю на спине, и каждую ночь
лес растёт вглубь меня,
лес проходит через пространство между грудиной и позвоночником,
лес изнутри царапает папирус кожи —
на манер крючка, готового выворачивать всё обнаруженное, —
было бы приложено малейшее усилие.
На моём горбу вырастает лес.
Пожалуйста, при случае подари мне что-нибудь для рубки деревьев,
затупившийся перочинный ножик уже не справляется с ними.