Марья Запечная, или Откуда в Топсе появились Слудные?
На берегу Северной Двины стоит древнее село Топса, а с северной стороны от него – леса глухоманные с водяжными болотами тянутся. Живут здесь потомки новгородцев да чуди заволоцкой. И откуда только взялась здесь столь непривычная северному уху фамилия? Из уст в уста передаётся здесь история о том, как с Урала сбежали два уголовника, Слудный и Олифин. Стали они скрываться от властей в топецких лесах. Построили в дальнем сузёме себе избу. Однажды встретили в лесу заблудившуюся девку, привели к себе. Она нарожала им детей. Те из детей, кто обличьем походили на Слудного, стали носить эту фамилию, а кто был похож на Олифина – стали Олифины. Местные жители ходили в лес и как-то прознали про это. Не единожды, сказывают, заходили в эту избу, но мужики прятали жёнку за печь, вымазывали ей лицо сажей, чтобы никто случайно не признал. Топсяне прозвали её Марьей Запечной. Дети выросли, покинули своё лесное жильё, обзавелись семьями. Так в Топсе появились Олифины и Слудные.
Началась эта история в 18 веке, а рассказала её мне Надежда Ивановна Буланова (в девичестве Слудная), жительница с. Топсы Виноградовского р-на Архангельской области.
PS. В соседнем Верхне-Тоемском районе слово "слуда" означает высокий угор (коми). Вполне вероятно, предки Слудных жили на высоком угоре, и в период присвоения фамилий их так и записали всех под этим прозвищем. Деревни с таким названием есть в Котласе и Пинежском районе, несколько деревень - в Вологодской области, по одной - в Костромской, Владимирской областях, урочище с таким названием есть под Н-Новгородом. Река Слуда-Ёль протекает по территории республики Коми, есть там и деревни Большая и Малая Слуда.
Бабка-староверка
Одна жёнка, Марьей её звали, в Архангельске обчистила банк и с золотом сбежала. 13 лет скрывалась она в Топсе, в подвале у Евграфовны-староверки. К Евграфовне топсяне ходили шить пальто. Двери у неё всегда были на запоре. В доме у неё было множество икон. Один раз соседка пришла к ней на примерку и увидела, что погреб открыт и там стоит стол с тарелкой супа. И заподозрила, что у неё кто-то в подвале живёт. Понятно, от неё прослышали об этом и другие. А у хозяйки дома, к тому же, всегда в запасе было вино. Мужички впроход (постоянно) к ней наведывались за опохмелкой, когда голова болела. Подвело её то, что она не дала бутылку какому-то зловредному мужичонке, и тот сдал её в милицию. Нагрянули к Евграфовне с обыском. Но Марья не получила наказания за давностью лет. «Свой срок она уже отсидела», – сказали блюстители законности. Доживала бабка уже открыто. Живя с Евграфовной, она тоже стала староверкой и пыталась даже обратить в свою веру одну из соседок, молодую девушку. Да хорошо, мать её отговорила, на ум девку наставила. А золотишко у Марьи было. Когда у старухи стало плохо с головой, стала она забываться: просила соседей сходить за продуктами и давала золотые монетки. Поговаривают, золота у неё было очень много. Но, когда после её смерти в доме стали жить другие люди, даже печь разворотили, но ничего не нашли.
Эта история произошла в 20 веке. Рассказала её соседка бабки Марьи.
* * *
На подходе к Топсе - мостик через ручей с чуднЫм названием - Херт. Не перейдёшь его вброд из-за вязкого илистого дна - всюду бьют ключи. Название неспроста говорит о том, что он разделяет топецкие и кургоменские земли, перекрывая доступ с одного берега на другой.
Но вот и красавица-река Топса, с моста видно её устье. В XX веке здесь работала колхозная ГЭС и водяная мельница, проводился молевой сплав леса. Слева - крутой угор – Буево, подниматься на который можно только опираясь о землю руками (иначе просто скатишься вниз).
На холме - развалины Никольского храма.
Иконы были сброшены в реку с угора Буево, когда началась эпоха атеизма. И был такой факт, что одна из икон приплыла на Верхнюю реку (в верховья Топсы). Тогда это было воспринято как чудо. Но как же она приплыла против течения реки? Оказывается, во время половодья, когда вода в реках Двине и Топсе прибывает, в Топсе вода течёт в обратную сторону.
Таким же образом принесло туда и бетонную плиту (часть пола в той же церкви).
По словам старожилов, когда сбросили колокола с храма, в колхозе случился большой падёж скота. А отдавший этот приказ (опять же по приказу свыше) был впоследствии зверски заколот штыками интервентов. Это был первый председатель Топецкого сельского совета В.С.Некрасов. Здесь, на Буеве, находится его могила.
По легенде, на Буеве когда-то была чудская крепость (место называется Топецкое городище). Сохранились документы, подтверждающие, что чудь силой заставляли принять православие. «Но некоторые из чуди всё же покорились славянам, составили с новгородцами и двинянами боярщины, как то: Борецкую, Троицкую, Топецкую, Кургоменскую», - написано в Памятной книге Троицкого прихода.
В Топсе, на Буеве, оказывается, бывал М.В.Ломоносов! Цитата из дневников Ломоносова приведена в произведении Константина Коничева "Земляк Ломоносова" (повесть о Федоте Шубине):
"А когда я шёл за обозом в Москву (1730 г), то попутно был в шенкурском селении Топсе. Там неведомо с каких времен находится резная из дерева Голгофа, из пяти крупных фигур состоящая. Да мало ли на Севере подобных скульптурных изображений в скитах и монастырях Поморья? Не мрамор, не гранит, а древо, покорно поддающееся топору и ножу, – вот материал, коим довольствовались в досельные времена наши северные ваятели-самородки...»
Л.Г.Шаповалова считает, что речь идёт именно об этом храме и о хранившейся там деревянной скульптуре. «Есть документальные подтверждения, что ещё в 1948 году и церковь была цела, и иконостас был в целости, с иконами, и уникальнейший резной крест в храме!»
* * *
В школьные годы услышала я историю о том, как в Топсе побывал царь Пётр 1.
Весной 1702 г Пётр I уже в третий раз с целой флотилией шёл по Двине. Под парусами и на вёслах быстро шли петровские струги. Река Топса раньше протекала по старому руслу, ближе к деревне. Крестьянин Степан Юренский в это время вышел на берег то ли покосить траву, то ли рубил лес на дрова. Дом его стоял почти у самой реки. Пётр увидел человека на берегу и решил, что это его встречают, и вышел, как оказалось, не доезжая до места назначения. По устным преданиям, ступив на берег, он сразу увяз в прибрежной глине и сказал в сердцах: «Экой здесь ил!» (это место с тех пор так и называют - Ил, а топоним Топса расшифровывается как "топь за"). Степан не растерялся, сдёрнул с себя пониток и бросил в грязь перед царём. Разговорились, и Степан пригласил Петра к себе на обед. Хотя обед для царя готовился в другом месте. Степан зарезал барана и накормил царя. А тот спросил, что дать ему в благодарность. Юренский попросил земли. Царь сказал, бери столько, сколько сможешь обойти. Юренский бежал до р.Тикутихи (название расшифровывается как "теку тихо"), пока не упал, да ещё вытянул вперёд руки. Получилось 50 десятин (54 га). А ещё царь Пётр подарил ему две серебряные чарки, именной серебряный перстень и несколько тарелок.
Стал Юренский богатым, стал нанимать людей обрабатывать землю. Но относился, говорят, к ним плохо, и его усадьбу сожгли. Вместе с домом сгорел документ о том, что земля передана ему в вечное пользование. А восстановить Степан не догадался. Потом эти земли отошли Советской власти.
Упоминание об этом есть в дневниковых записях нашего учителя В.Г.Кабринского, а здесь я записала со слов Надежды Ивановны Булановой.
* * *
Антонина ГАГАРИНА
После выхода на пенсию тулгашанин Алексей Федорович Скорняков написал несколько тетрадей воспоминаний о своей работе, событиях прошедшего времени, о людях, о местах, где ему приходилось работать. Когда-то в районной газете он писал о себе: «Был простым колхозником, потом бригадиром, председателем четырех колхозов, председателем трех сельсоветов, прорабом по строительству в совхозе».
Вот одна история, написанная Алексеем Федоровичем.
КАК ОДИН ЧЕЛОВЕК СПАСАЛ ТОПСУ ОТ ГОЛОДА
"7 июня 1947г. меня избрали председателем Топецкого сельсовета. Мне нет еще и двадцати пяти. Население в Топсе около двух тысяч человек. Множество организаций и учреждений: восемь колхозов, две начальных и одна семилетняя школа, участковая больница, сельпо, почта и другие мелкие организации.
Впервые я увидел голодный народ, ощутил недоедание сам на себе. На сельсовет выделялось 50-60 хлебных карточек на работающих и примерно столько же на иждивенцев. Что 50 – 60 карточек на две тысячи человек. Больше десятка учителей, человек двадцать медработников в больнице. А служащие сельских организаций – их многие десятки. Голод приходилось испытывать не только людям. Засуха 1946г. сказалась на животноводстве. Недобор кормов, отощание скота, падеж. Как может тянуть плуг весной заморенная лошадь? Копали коренья на полосах, промывали и кормили скоту.
Жил я на квартире у Анны Николаевны Полушиной. Она работала в колхозе и имела сына Вовку годов 6 -7. Мне причиталась хлебная карточка 500 гр. в день. Принесу 500 гр., надо отделить и Вовке, он голодный, смотрит на эту пайку. Нарвем зеленого луку, накрошим в миску, подольем водой, посолим – вот и обед.
Настолько отдельные семьи жили плохо, что женщины рвали на себе волосы своими руками. И помочь ничем мы не могли. Не могли почти ничем помочь и колхозы. Особенно тяжело было в июне, июле. В августе стал поспевать хлеб и стало немножко сытнее.
Выжить, не умереть всей Топсе помог один единственный человек, житель Топсы Вилачев Тимофей Григорьевич. Работал он зав. государственными складами, где хранилось зерно, сдаваемое в госпоставки. Такого зерна были сотни тонн. Расходовать зерно не разрешалось ни на какие цели. А вот этот человек Тимоша не побоялся (наверное, боялся) раздавал хлеб с госсклада.
Давал он взаймы, до урожая председателям колхозов под расписку, кому 3 цнт, кому полтонны, а кому и тонну. Это зерно председатели раздавали в период сенокоса колхозникам. Каждый день понемножку, кому кг, кому больше отпускали с колхозного склада зерна для пропитания хотя бы на следующий день. Вечером получат миску овса, ночью надо высушить, утором размолоть и испечь какие-то лепешки, чтобы взять на луг, покормить немножко ребятишек.
Тимофей (прозвище Тимоша Барский) давал хлеб взаймы и помимо колхозов. Все это делалось скрытно, и узнали об этом только осенью 1947г. Давал голодающим семьям, расписок никаких не брал, а вел записи в книгах: кому, сколько свесил ржи, гороху, овса, ячменя или пшеницы.
Роздано хлеба было очень много, потом покажет ревизия. Потом на Бюро райкома партии будет поставлен вопрос «О делах в Топсе». Но это будет потом.
Началась уборка урожая, обмолот, сдача зерна государству (выполнение первой заповеди). Председатели были верны Тимоше – молотили, сушили и везли в магазею зерно. Но ведь надо в первую очередь долги погасить. Возили из всех колхозов. Район каждый день спрашивал за хлебозаготовки. По хлебозаготовкам, как правило, повсеместно жили уполномоченные райкома и райисполкома. Уполномоченные закреплялись на весь период хлебозаготовок, т.е. до полного выполнения. В Топсе уполномоченным по хлебозаготовкам был закреплен районный прокурор Александр Никитич Казанин. Прокурор жил на квартире у председателя сельсовета. Тогда я уже был женат и жил рядом с сельсоветом.
Итогом выполнения плана по хлебопоставкам была квитанция на количество сданного хлеба. Если возимый хлеб на хлебопункт Тимофею засчитывать за долги, то выполнения плана не будет, да и разоблачить могут. В общем, Тимофей выписывал квитанции на сданный хлеб, а хлеба-то не было. Он выписывал квитанции как бы авансом, а председатели заверяли, что они привезут постепенно все: и долг, и по выписанным авансом квитанциям. Колхозы Топсы гремели на весь район по хлебопоставкам.
К октябрьским праздникам план хлебопоставок был «выполнен». Команда из района: сдать столько-то хлеба сверх плана. Надо сдать, а как? Кладовщик Тимоша лежит в больнице. Пошли председатели колхозов к Тимофею в больницу, просить выписать квитанции на сданный хлеб сверх плана. Тимофей квитанции выписал. План по сверхплановой сдаче «выполнен». Т.Г. Вилачев в октябрьские праздники умер в больнице.
Надо другого кладовщика на хлебопункт. Стали передавать склады Попову П.А. и не досчитались 60 тн хлеба. Директором заготконторы райпотребсоюза с весны 1947г. был Попов П.П. до этого работавший председателем колхоза им.Суворова (Топса), и тоже брал хлеб взаймы у Тимофея, да видимо не только для колхоза, но и для себя тоже.
Не поверили результатам ревизии, решили еще раз перевешать хлеб на складах. Результат тот же: не хватает 60 тн. Стали искать. Директор заготконторы знал, где искать. Большая работа предстояла прокурору, которого совсем недавно ставили в пример другим уполномоченным, как надо организовывать хлебозаготовки. Началось следствие, выявлялись должники. Колхозы признались: кто, сколько и когда брал хлеба, сколько квитанций выписано авансом. Жители Топсы пошли в сельсовет с заявлениями: сколько брали у Тимофея хлеба. Большинство людей признались, ведь Тимоша спас их от голода. Но, видимо, не все. Минусуя все долги, которые будут возвращены, все равно не хватало на складе около 30 тн. Мне пришлось присутствовать при изъятии документов на квартире уже бывшего кладовщика. Все записи, а их было много, все квитанционные книжки и всевозможные бумаги у Тимофея были сложены в мешок и положены в подполье. Жена сказала, где его документы.
Выяснилось, что Тимофей подкармливал топсян не только летом 1947г., но и в предшествующие годы. Короче, Вилачев Т.Г. был тем человеком, который спас многих людей от голодной смерти. Как позднее выяснилось, знали об этом и в райкоме. Лично я не знал, что так с госсклада можно было брать. Очень часто бывал я на складе. Кладовщик даже ни разу не заякнулся сыт я или нет. Он знал, что я жил впроголодь, но, видимо, боялся мне предложить – человек я был в Топсе новый.
Осенью состоялось Бюро РК. ... . Никто к ответственности не был привлечен, ограничились только обсуждением.
Вот так жили топсяне.
Долго вспоминали хорошими словами Тимофея Григорьевича".
Эту историю я слышала раньше от своего отца Анатолия Андреевича Гагарина. Его младшая сестра Екатерина была замужем за внуком Тимофея Григорьевича – Альбертом. Связалась с Альбертом Васильевичем, он живет в Топсе в деревне Леонтьевской, где жили его дед и прадеды. Позвонила и в Рочегду его сестре Людмиле Васильевне Олифиной. Вот что они рассказали о своем деде. Тимофей Григорьевич давал зерно не только колхозникам, но и единоличникам. Чаще всего весной на семена, а осенью ему возвращали. Делалось это открыто: приходили домой, договаривались, пили чай. Историю, рассказанную мне отцом, о том, что в тяжелое время кто-то тайно принес и оставил на крылечке зерно вдове Александре Федоровне, по-деревенски Тимошине, они не слышали. Но подтверждают, что о Тимофее Григорьевиче всегда отзывались очень уважительно.
Еще рассказали, что во время войны он потерял двух сыновей: сержант Федор Тимофеевич 1908г.р. умер от ран в госпитале в октябре 1944-го, а лейтенант Василий Тимофеевич 1915г.р. пропал без вести в апреле 1943-го. Только Николай Тимофеевич 1910г.р., призванный из Ленинграда 23 июня 1941г., остался в живых.
В детстве нам не хватило бы жизненного опыта оценить это. Это сейчас мы понимаем, каково было этому человеку взвалить на себя такое. Время–то какое было в стране: доносы, аресты... Но, к чести топсян, на него никто не донёс.
А в детстве, когда я бывала в гостях у Вилачевых, бабушку Тимошину расспрашивала совсем о другом. Помню, она рассказывала, как замуж вышла. Тимофей был из зажиточной семьи и никто не верил, что он женится на ней, но он пообещал и слово свое сдержал. Александра Федоровна вспоминала, что Тимоша сказал: «Мое слово - олово». Девушка была счастлива, что попала в «барское житье». Еще я интересовалась: почему их называли БАРСКИЕ, но она не знала.