Седьмой джинн.
Я самый тот ,которого забыли ,залив кувшин расплавленным вином.,
Из лести ,праха ,горечи и пыли , шесть братьев, накануне ,за углом.
Они всегда со мною ,и отдельно , и всуе муэдзина трубный глас,
В течение молитвенной недели , которая зачем-то не для нас.
Я в улочках кривых мечусь ,как крыса , внимая этим подлым шестерым ,
А в моря глади, у большого мыса , уже есть место мне и остальным.
Готов сургуч ,бутыль уже открыта ,пристанище на тысячу веков,
Я подарю разбитое корыто , тому кто разобьет стеклянный кров.