"Вот и опять я за столом,
вот и опять я со стилом.
Пишу письмо - и сердце бьётся:
Любовь моя домой несётся,
в окно голубкой постучится
(приходят вести с этой птицей).
Листы мои несут к вам душу,
их распахни и слушай...
Слушай!
Я расскажу, как на чужбине
скучаю по жене и сыну,
как миги - часом, часы - днём,
а дни годами чередом
плывут неспешно, еле-еле...
И далеко ещё до цели -
желанной, милой встречи нашей
(Не будет мига в жизни краше!)
Ну а пока неторопливо
и с грустным привкусом дождя
к нам приближается то диво,
что описал чуть выше я.
Сегодня - дождь, как накануне -
в том виновато новолунье:
оно определяет срок,
что в мире нашем "льзя" и "впрок",
природной силой управляя,
порой не ведая, не зная,
что и поступки у людей
зависят от её затей.
Коль солнца круг в весёлом небе,
так не заметнее и время.
Но лунный ход порой ночной,
влияя на приливы и отливы,
смущают тучи и людской покой,
сменяя бодрость на сонливость.
В такой живу я атмосфере,
где место есть Любви и Вере,
Надежде, тайной от людей,
что на день-на два (ей же - ей!)
нам сократят разлуки нить
и соизволят отпустить
в край, где леса, поля и горы
родней сто крат, где милый город
(он милый от родных людей)
так ждёт меня. И жизни всей
не хватит, чтобы описать
такую сердцу благодать!
Но, видно, стал я отвлекаться
от темы основной. Признаться,
стихи, рождённые душой,
забывшей сон, уют, покой,
сами собой на лист ложатся
(и нету сил сопротивляться,
поскольку рад от всей души
и страстно шепчешь: "Напиши,
рука, всё то, что продиктует
извилин сладостный субстрат,
слагая вся и всё рифмуя").
А мысли всё спешат-спешат.
Теперь я должен их облечь
в другое платье.
Моя речь
о том, что я на днях иль раньше
пошлю по почте один ящик,
в котором скроются от глаз
гостинцы сладкие для вас
и кое-что для развлеченья,
но с долей разною значенья.
Всё дело в том - мой вам совет -
нелёгок он (вот в чём секрет),
а потому, наверно, вам
нести вдвоём: напополам
и веселей, и легче будет.
(Прислушайтесь к совету, люди!)
В том ящике лежит письмо
(инструкцией написано оно) -
вам остаётся лишь при этом
опять последовать советам.
И дайте знать, чтобы волненье
вдруг не сплелось в цепочку звеньев.
Поймите: мне не нужен стресс,
как вам не нужен (сей процесс
пусть ворогам достанется в приправу).
А вам, друзья мои, готов желать
надежды сладкую отраду,
терпенья и уменья ждать!
Вот всё, что я хотел сказать
и поделиться, предсказать
и посоветовать к тому же.
Теперь иду готовить ужин,
поскольку очередь моя.
Пишите, милые друзья,
пишите и стихом, и прозой,
и в ясный день, в осенних грозах.
Я буду ждать от вас ответ!
"Finita !" - как сказал поэт."
* - *