Моя ночь, как обычно, начнётся только под утро.
Где-то в глуши. А быть может, даже на крыше.
Кофе напоследок успокоит моё дрожащее нутро
(Неправильный кофе. И я). Залезть надо бы выше.
Задребезжит рассвет, выкатываясь точно из ямы.
Получится так, что колыбельной станет мне Солнце.
Если б могла, на самую вершину горы Фудзиямы
Я б забралась, совсем не боясь, что трос оборвётся.
Встретив рассвет, успокаиваю странные мысли,
Пытаюсь уйти от них, уютно укутываясь в рубашку
В клетку. Но мы с тобой друг на друге словно зависли,
Будто бы не там дали чувствам, как детям, поблажку.
Дальше… ты мне приснишься. На цветной карусели
Будем кружиться, снова и снова самих себя опьяняя;
Даже не помня, в какой день (или ночь?) недели
Мы достигли такого нелепого, но чудесного Рая.
Ты рассмеёшься – позабавят мои смешные вопросы:
«Comment vas-tu?», «Vous vivez ;… -и по-английски, - Paris?», -
И немного по-русски: «Какие куришь ты… папиросы?».
Ты сквозь смех ответишь мне ласково: «Бредишь?».
Я признаюсь, что да, бывает, и совсем не немного.
Жгу на крышах костры, на качелях в парках качаюсь.
Ты улыбнёшься, как будто поняв, даже не строго,
И я тебе абсолютно во всём, даже в страшном, признаюсь.
А дальше… дальше меня ждёт только серое небо:
Я же проснулась – так бывает, - только под вечер.
Открыв голубые глаза, я поняла, что сейчас мне бы
Увидеть ту родную улыбку и те широкие плечи…