С разбегу упал. Переломана кость,
Как будто вогнали заржавленный гвоздь,
И день затуманился тускло.
Могло бы иначе случиться, могло б…
Но вот ты лежишь, кровь стекает на лоб,
Бинты... И болит каждый мускул.
Ты молод, не выжил отпущенных лет –
Как будто с размаху ударил кастет,
Обрушился силой железной.
Так вот как темнеет, как тает весна?
А солнце дрожит, что под ветром блесна,
Не радует – мир бесполезный.
И вдруг – что-то странное с зыбкою тьмой...
Размылось, рассеялось… Ты, сам не свой,
Затих, плотно сжаты ресницы.
Но ласковый шум, за окном детвора,
И мама зашла: «Ну, проснулся? – Пора!»
Приснится ж такое, приснится!
Вскочил, побежал, плещешь воду в лицо,
Скворчит на огне, золотится яйцо.
Позавтракать с голоду – трижды?!
А мама стоит. - "Мама, ты ж умерла?!"
– Ты тоже, сынок. – И темны зеркала.
И стрелки часов неподвижны.