И напрасно наместник Рима
Мыл руки пред всем народом
Под зловещие крики черни
А.А. Ахматова
Мы Совестью её привыкли называть.
Но этой боли чужды имена.
I
Нет – невозможно память смять
Как лист, что рифмами истерзан,
До чёрных дыр, до бездн беззвездных.
Тот лист легко ты мог назвать
Испорченным и бесполезным.
И выкинув его в окно,
Распахнутое в шелест лета,
Увериться, что нет ответа
На вопрошающего света
Взор пристальный и неземной…
И отрешённо дней считать
Неутолённые приметы.
И слышать, видеть шелест лета,
Но в нём себя не узнавать…
II
1
Так сделать – не великий труд.
Измятый лист подхватит ветер
И затеряв его в рассвете
Исчезнет в кружеве минут.
Но позабудешь ты едва ли
Неумолимо строгий зов
Той, что исчадьем называли,
Сжигавшие еретиков.
Но перезвон колоколов
Небесной беззакатной дали
Осанну пел сестре печали –
Богине ищущих Любовь!...
2
Дни смертоносных тех костров
Отозвались в тебе строками.
Но ты таился за тенями
И трусостью не спетых слов…
III
1
Так суетный наместник Рима
Себя пытался оградить
От Той, что явно, различимо
Шептала: «Не позволь казнить…
О не позволь им обездвижить
Того, кто праведен и свят!...»
2
Пилат, ты мог бы жить и выжить
Когда бы посмотрел назад
В момент принятия властной позы, –
Ты различил бы в полусвете
Непререкаемой угрозы
Как входит в тень твою Свидетель –
Непримиримый, неподкупный
Свидетель трусости твоей…
Ты понял бы, что День твой Судный
Вершится в час сиюминутной
Расправы над «царём царей».
3
Под гул толпы, под шум надсадный
Так назван был с насмешкой хладной
Людьми Сын Благости Самой.
Ведомый вещею Судьбой
Он нашу долю разделяя
Призвав все силы умирения
Влил в души пламень Обновления.
Путь даровал благословляя
"Труд, постоянство, и терпенье".
Смиренно, но не смирно несший
Предназначение свое
В сердца людские, в день расцветший...
К распятой высоте пришедший
И на века веков Воскресший!
4
И то не поросло быльём,
Что кажется нам прошлым днём –
Доныне ясно узнаём
Свои черты в былом злодействе.
Доныне вязнем в фарисействе!
И те же тяготы несём…
IV
Вновь неусыпно шепчут губы:
Слепой наместник суеты,
Ты слышишь призрачные трубы?!
Что в их призывах слышишь ты?!
Ни кару ли тебе пророчат
Они в часы душевных мук?!
Ни стыд запоздалый точит
Твоих мгновений каждый стук?!..
V
1
О, ты едва ли был поэтом
Хотя б в душе, хотя б в мечтах...
Но ты мой брат — единым бредом
Повязаны мы в смутных снах!..
2
Ты наделён был римской знатью
Возможностью повелевать
Злонравной чернью
Подлой мастью,
Тех, кто кричал: «Сгноить, распять!»
3
Ты, властвовал над человеком.
Я властвую над словом,над
Запечатлённом в сердце веком,
Преображённом в стройный град
Из слов, созвучий, прорицаний...
Но рушатся его стены
От бессердечья отрицаний,
От равнодушья оправданий
Пред бременем моей вины!
4
Но памяти суровый холст
Навеки распростёрт годами
В необозримой панораме
Души залитой кровью слёз.
VI
Душа в себе живую душу
И отвергая человека
Припомнишь, вырвавшись на стужу,
Как заблудившийся калека —
Что юноше простится
Мужу не прощено до грани века!
VII
Сурова выбора свобода —
Раз совершив — не позабыть
Что мог, был должен изменить.
И бесполезно год от года
Пред всем народом руки мыть!
VIII
1
И тысячи,и сонмы раз
В моленьях пред иконой неба,
Ища на ней огонь тех Глаз
В которые плевал так слепо
Просить прощенья! Но просить
Не для успокоенья боли
Вот в чём — предвестие той роли
Которую Бог даст прожить...
2
Бог даст... — продлит миг просветления
Когда б ты смог его найти...
Когда б не ждал ты от прозрения
Ни «манны», ни «нравоучения».
Оно смогло б к тебе прийти —
К душе молчаньем прикоснуться.
Светло помочь тебе понять,
Что чем труднее обернуться
Когда так важно удержать
Последний проблеск разумения —
Тем меньше жажда разрушения.
Тем искренней поступок твой —
Шаг к примирению с судьбой.
IX
Пилат, дано нам право быть
До кромки века искупая
То, что возможно искупить.
Нам жизнь дана — мы умираем
Чтоб выжить. Чтобы не убить!