Исполнил без страховки я кульбит:
покинул дело, общество и быт...
...Без страха, грусти - умер я бомжом.
От водки, c голоду. С открытыми глазами.
В подвале дворник вдруг меня нашёл -
случайно встал на тело сапогами.
Меня кремировали: монстр-огонь
скрестил на мне оранжевые лапы,
а истопник бил у'гли кочергой -
крошил черты, где голова должна быть.
Чужую урну - там не мой портрет!-
моей, горячей, наполнял золою!
Он пьяным был, он пел смешной куплет,
что трезвость - у печи!- вредит здоровью.
В миру я именем не дорожил.
Я оживился: несказанно ж лестно,
что прах мой - пусть под именем чужим!-
с попом хоронят дорогим. С оркестром.
Я наконец-то человеком стал.
По-человечески покоюсь с миром:
имею холм, широкий пьедестал,-
хоромы, господи, а не могила.
Цветы несёт сторонняя семья,
гранитный памятник метут от пыли
и навещают при свечах меня,
которые брезгливо обходили.
А тот, другой, успешный гражданин,
захлопнут в урне вряд ли ненароком;
хранится он под номером моим
на погребальных, в бурьянах, задворках.
При жизни он тихонько рисковал,
локтями острыми вовсю толкался,
скрывая мысли, подбирал слова,-
и вот он окончательно попался!...
...Исполнил без страховки я кульбит:
покинул дело, общество и быт.
Там - взрослые садятся на горшок,
чтобы с умом сливную сэкономить воду;
там - совесть растирают в порошок,
тасуя правду, как игральную колоду;
там - властолюбцы, отобрав Олимп,
стуча разгневанно своей короткой ножкой,
законы выполнять - велят другим,
но сами мёд - чужой! - хлебают ложкой;
а сверху - Бог не тем грозит рукой;
а снизу - дьявол переманивает в пекло;
а в старости - женой или каргой
окажется избранница поэта?
Я кинул всё. Я не сказал "гуд-бай", "адью".
Наверное, так с хОду
сигают с поезда беспечно на ходУ.
И - на свободу!
-/- -/- -/-
***идея стихотворения: уход человека из общества,-
плохого ли общества, хорошего,- равносилен смерти.