Вилка с куском хлеба из пасты была на полпути ко рту Боба в одном из тех повторяющихся движений, которые совершают во время еды. Неизвестно, с какой скоростью путешествует вилка, когда вы едите, но эта вилка двигалась с нормальной скоростью, и вдруг она резко затормозила и с визгом остановилась на полпути ко рту Боба.
Слезы медленно собрались в его глазах и потекли по щекам. Он заплакал. Слезы перешли в тихое, сдержанное рыдание, а вилка с куском хлеба из пасты, едва державшимся на ней, застыла на полпути к его рту.
«Что такое?» – спросила Констанс, взяв вилку из руки Боба и положив ее на тарелку, стоявшую перед ним. «Что случилось, милый?» Он ничего не ответил. Он просто сидел и плакал.
Констанс взяла его за руку. «Что такое, малыш? Скажи, что случилось?»
Боб продолжал плакать.
Констанс не стала допытываться, почему он плачет. Она по-прежнему держала его руку в своей, но оставила его наедине с его горем.
Тарелка с хлебом из пасты, стоявшая перед взрослым плачущим мужчиной, выглядела глупо. Констанс не нравилось сидеть перед этой тарелкой с хлебом из пасты, держа Боба за руку, пока он плакал. Это ущемляло ее достоинство и выставляло Боба в невыгодном свете. Она мягко отняла руку, потянулась к тарелке с хлебом из пасты, взяла ее, встала и отнесла ее в раковину.
Потом она вернулась к руке Боба.
Он плакал десять минут.
Констанс не сказала больше ни слова.
Она ждала, когда Боб перестанет плакать.
–––––––––––––––––––––––––––––––––––
R. Brautigan. Spaghetti Bread Tears // “Willard and His Bowling Tropheis”.
A forkful of spaghetti bread was halfway to Bob’s mouth moving along at a regular eating motion. One does not know how many miles per hour a fork travels when you are eating but Ms fork was moving at a normal speed when suddenly it slammed on its brakes in his hand and came to a screeching halt halfway to Bob’s mouth.
Tears slowly started ebbing from his eyes and flowing down his cheeks. He had started crying. The tears became low slow sobbing while the fork remained half way to his mouth with a bite of spaghetti bread resting precariously upon it.
“What is it?” Constance said, reaching over and taking the fork from Bob’s hand and putting it down on the plate ha front of him. “What’s wrong, honey?” He didn’t say anything. He just sat there continuing to cry.
Constance reached over and took his hand in her hand. “What is it, baby? Tell me what it is.”
Bob just keep crying.
Constance didn’t try to find out any more from him why he was crying. She continued holding his hand but she left him alone in his sorrow.
The plate of spaghetti bread looked silly in front of a grown man crying. Constance didn’t like to sit there holding his hand as he cried with that plate of stuff in front of them. It hurt her dignity and put Bob in a bad light, too. She gently let go of Bob’s hand and reached over and picked up the plate of spaghetti bread and got up and took it over to the sink.
Then she returned to Bob’s hand again.
He cried for ten minutes.
Constance didn’t say anything more.
She waited for Bob to stop crying.