Колоски я в поле воровала...
Строго не суди меня Творец...
Дома их потом перетирала,
Чтоб сготовить что-то наконец.
А потом, смолов на мясорубке,
Слабое молочное зерно,
Добавляла отруби и крупки -
Чтоб семья поела всё равно...
Жаря всё всухую, со слезами,
На семью делила, говоря:
- Всё, конечно, ешьте нынче сами,
Кушать не хочу сегодня я! -
И, собакам крохи отделяя,
Кошке говорила: - Уж прости,
Ты у нас охотница такая,
Что и нам сумеешь принести... -
Кстати - кошка вовсе не худела,
Выспавшись в кроватях у детей,
В тЕмень уходила - видно дело
Ночью находила без затей.
А итогом страшной драмы этой
Было то, что выдумать нельзя...
Как-то я сидела до рассвета,
Рифмами по разуму скользя.
Стих "пошёл" и был удачным вроде...
Зашуршало... Стихло... И к дверям
От дорожки, той, что в огороде,
Вдруг выходит кисонька моя!
А в зубах она держала птицу...
- Как поймала ты её, скажи? -
Кошка услыхала и стремится
Эту птицу в руки мне вложить.
- Глупая, словила, так и кушай,
Мы ворон и в голод не едим... -
А она не хочет даже слушать,
На меня внимательно глядит.
Птицу за крыло я поднимаю -
И пропали сразу все слова...
Перепёлка! Жирная такая...
Тёплая... И с ранкой голова.
От волненья руки задрожали...
(Кто не знал такого - не понЯть!)
Слёзы благодарности бежали,
Я их не пыталась и унять.
Птичку, разумеется, сварила,
Чуть оставив и на день другой...
Гладя кису, я благодарила
За её подарок дорогой.
Разделила между малышами,
(- Мама, взять где курочку смогла? -)
И немножко юшки съели сами...
Так нам наша кошка помогла!
А потом, (как бабка пошептала,)
Нам зарплату начали давать...
Так вот колоски я воровала,
Так смогли мы в КРИЗИС выживать!
Было это всё или не бЫло?
В память из былого вьётся нить...
Ну а стих в волнении забыла,
Как-то не подумав сохранить.
девяностые годы