При подписании очередного договора с марокканским университетом, пришлось увидеть другую сторону арабской души. Как только мы начали настаивать на своих условиях договора, доброжелательность и улыбку арабов как рукой сняло. Нас уже не приветствовали радостными возгласами, не приглашали в удобные мягкие кресла, а разговаривали на повышенных тонах, держа прямо в дверях. Мы чувствовали себя в роли униженно-просящих первокурсников без спроса зашедших к руководству.
От возмущения и обиды я потеряла дар речи, а Айгуль напротив, собравшись с мыслями, настойчиво и чётко формулировала наши условия, настаивала на своём, что приводило в бешенство противоположную сторону. Договор подписать так и не удалось, несмотря на то, что в лучших арабских традициях назначенной встречи с руководством мы ждали два часа.
Придя после этого на уроки арабского, слушая восторженные речи устаза об арабской культуре, традициях и обычаях впечатление от занятий было несколько иным. Устаз рассказывал как правильно совершать омовение перед намазом (пятикратной молитвой). Как и в прошлом году, принеся на занятие ведро воды, показывал всю процедуру целиком, предлагая после этого повторить тоже самое кому-нибудь из студентов. (Да, нам бы сейчас не помешало полное омовение от негативных эмоций).
Омовению в исламе уделяется огромное значение. Если ты не принял тахарат (омовение), то не имеешь право читать намаз (молитву), так как Аллах не примет твою молитву. Как-то раз зайдя в мечеть одна из девушка всем сердцем захотела помолиться, но другие сказали, что ей этого делать нельзя, так как нет тахарата. Наверное я этого не пойму никогда! Неужели Аллах не примет молитву человека, который не совершил внешнего омовения, а примет у омытого с «неомытой душой»?!
А устаз продолжал объяснять, что каждую часть тела нужно омывать один, два или три раза (лучше три), но не в коем случае не четыре. И кто это сказал? Ну да, учёные мусульманские мужи. Но почему нельзя? Думаю, что в многочисленных хадисах (воспоминаниях о жизни пророка Мухаммада) имеются ответы на подобные вопросы, но в самом Коране нет ни слова о правилах омовения, так же как и о правилах совершения намаза… Зацикливаясь на мелочах, не упускаем ли мы главного? (Вот такие мысли витали в моей голове после знакомства с обратной стороной арабской души). Уже ни раз я ловила себя на мысли, что как только что-то перечит нашим общепринятым российским нормам, негативное впечатление тут же распространяется и на ислам, хотя я прекрасно понимаю, что ислам здесь не при чём, но культура и традиции арабского мира настолько переплетены с религией, что это происходит невольно. Думаю, что точно так же и арабы, приезжающие в Россию часто приходят в недоумение от наших обыденных, ежедневных, не заметных нашему глазу явлений.
Но различия различиями, а договор нужно было подписывать. На следующий день мы вновь шли в приёмную, которая так радовала меня в наш первый визит. Теперь же, предполагая, что вновь придётся ждать и доказывать свою точку зрения, настроения не было. Вместо «положенных» двух часов ожидания мы прождали четыре. Теперь нервы сдавали у Айгуль. На таком эмоциональном накале наконец-то вышло руководство и взмахом руки указало, чтобы мы следовали за ними. Как два провинившихся котёнка мы плелись за арабскими мужами и я всю дорогу думала о положении женщин в арабском мире. Лишь в нотариусе мы увидели договор, который пришли подписывать и, о чудо! Наши условия были учтены! Айгуль не выдержала и расплакалась, а я с улыбкой (надеюсь, что она выглядела искренней) поблагодарила арабскую сторону за их «доброту» (а вернее за законность сделки), чему они были очень рады.
Первая часть дела была сделана, оставалась вторая, а отношения между нами были натянуты до предела. Они говорили сквозь зубы, Айгуль молчала, чувствуя себя без вины виноватой, после чего, сославшись на головную боль удалилась, мне же приходилось мило улыбаться, делая вид, что я рада этому высокому обществу.
Оставшись наедине, они начали объяснять мне, что при заключении договоров нужно быть искусными дипломатами, что в арабской культуре не принято просить расписки о получении денег, так как их – мусульман это оскорбляет. Мусульманин никогда не возьмёт ничего чужого, так как это большой грех, а расписка – это полное недоверие и неуважение к противоположной стороне. Я же пыталась объяснить, что в России другие традиции и законы, что одно дело отдать без расписки свои деньги, а совсем другое общественные.
Удивительным образом я понимала практически всё, что они говорили, при этом не забывая сохранять атмосферу доброжелательности, многократно извиняясь, прижимая руку к сердцу, показывая, что я искренне сожалею о нашей некорректности. Они просили передать наш разговор Айгуль, чтобы она тоже поняла, что принято в арабском мире, а что нет. Ну что ж, не плохой урок, хотя, признаюсь, в следующий раз я бы сделала всё точно также.