От редакции фестиваля
Публикуем последний обзор по произведениям весеннего тура.
В связи с большим объемом лонга мы разделили произведения на чётные и нечётные – в алфавитном порядке, исходя из никнейма автора. Пять экспертов получили на рассмотрение чётные стихотворения, а пять других – нечётные (в этой половине есть также одна прозаическая миниатюра). В экспертные шортлисты могут быть включены до 15 текстов. Победители будут выявлены по общему числу экспертных голосов и с учетом результатов Народного голосования.
Лариса Лисюткина дала комментарий к избранным произведениям нечётного ряда. Для эксперта это был первый опыт обращения к творчеству авторов, публикующихся на Стихи.ру, а также со спецификой самого портала. Спасибо Ларисе Лисюткиной за выбор и подробную рецензию!
Полный список нечётных произведений см. в обзоре Анатолия Тищенко http://www.stihi.ru/2013/06/28/4072
Напоминаем также другие обзоры по прошедшему туру:
ПО НЕЧЁТНЫМ
Катерина Канаки. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/07/09/4600
Анатолий Тищенко. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/06/28/4072
Александр Избицер. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/07/25/4183
Алёша Прокопьев. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/07/08/3444
ПО ЧЁТНЫМ
Елена Миронова. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/07/05/2965
Андрей Моисеев. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/06/25/3257
Валерий Сауткин. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/07/12/5777
Юрий Годованец. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/07/05/2965
Лидия Григорьева. 1 тур 2013 http://www.stihi.ru/2013/08/04/658
.................................
.................................
50 стихов. 50 миров. 50 стилей. 50 разных авторских личностей.
Прежде всего приходится думать о том, как написать рецензию, «чтобы никто не ушёл обиженным». Уточню: Обиженным вниманием. Неупоминанием. Непониманием.
Что же делать? Написать по нескольку строчек о каждом стихотворении? Но это получится «ничего и ни о чём».
Сконцентрироваться на тех текстах, о которых хочется много чего сказать? – Но это будет в ущерб всем остальным.
В распоряжении рецензента не так уж много средств и возможностей: охарактеризовать язык литературного текста, его происхождение — автор, издательство, традиция, выделить его смысловые акценты, вставить в исторический и художественный контекст, соотнести с современным литературным полем, сформулировать причины для своего выбора этого текста в шорт-лист.
Никакого общего подхода у меня ко всему корпусу текстов не сложилось. Тем не менее, при всём разнообразии, эти стихи все на достаточно высоком уровне. Любое из них могло бы быть выбрано, не будь тех, которые оказались мне ближе просто в силу моего индивидуального опыта. И я решила написать о том, что запомнилось, задело, интуитивно оказалось близким и интересным. Т.е. сделать критерием мои собственные эмоциональные и умственные реакции.
ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ
В подборке представлено всё разнообразие ритмов и стихотворных размеров, от классических до «атональных», построенных как на непрерывности ритма, так и на его перебоях. Бросается в глаза, что в подборке почти нет верлибров, авторы предпочитают работать с метрами и рифмами.
Одно или два стихотворения, написанные не строфами, а строками, не подпадают под жанр верлибра. Это скорее жанр «стихи в прозе». У Тургенева есть цикл таких стихов, их даже учат наизусть в школе.
Надо упомянуть и то, что данные стихи существуют в относительно новом для поэзии виртуальном пространстве. Традиционно стихи читали в кругу конкретной аудитории либо сами авторы, либо актёры-исполнители, либо те читатели, кому эти стихи понравились и они их выучили наизусть. Сегодня очень трудно представить себе поэтический вечер в переполненном Политехническом музее. К тому же аудитория авторов сильно выросла. Только на портале Стихи.ру зарегистрировано 663951 авторов, из них 512947 опубликовали свои произведения. А вот что происходит с аудиторией потребителей поэзии – слушателей и читателей, – сказать сложно. У одной из авторов нашей подборки на сайте указано 35.000 читателей. Если на сайте 663951 авторов, то 35 тысяч читателей вполне могут быть из числа этих самых авторов. В комментах на сайте Стихи.ру я обнаружила только общение одних поэтов с другими. Т. е., мы не можем узнать, это внутрицеховая коммуникация или внешняя. Такова новая черта в существовании поэзии: грань между производителями и потребителями стихов становится неявной.
Есть ещё одна важная черта в модусе интернет-поэзии. Складывается впечатление, что поэзия никак не соприкасается с социальными сетями. У поэзии своя территория, у соцсетей своя. Между ними почти нет контакта. Они не подпитывают и не пропагандируют друг друга. Мимо поэзии, к примеру, прошли, не оставив ни малейшего следа, те языковые инновации, которыми бурлила блогосфера до того, как она перекочевала из ЖЖ на ФБ. Поэты не взяли в свой языковый арсенал ни одного ЖЖ-мема. Но и в сетях я не сталкивалась, или сталкивалась лишь минимально, со ссылками на поэтические сайты. Взаимное цитирование между двумя интернет-площадками не состоялось.
В рецензируемой подборке можно вычленить несколько повторяющихся сюжетов:
Стихи «за жизнь», они же философские –
когда реальность очищается от бытовой конкретики и перебрасывается в область метафорики. Или наоборот: метафора проецируется на реальность. Эталонным эпиграфом к этой категории стихов могла бы стать известная строка Маяковского: «Вот и жизнь прошла, как прошли Азорские острова...»;
сюжеты любовных переживаний: встречи, расставания, разлуки, образы из любовной памяти;
поэтизация значимых для авторов мест:
1. места прошлых встреч и разлук,
2. цивилизационные руины,
3. детские миры,
4. пейзажи, имеющие для авторов символический характер,
5. адресации к Универсуму.
На профессиональном жаргоне культурологов и литературоведов это называется сейчас «геопоэтика». По аналогии с общеизвестным термином «геополитика».
Нельзя сказать, что эта тематика инновационна. Удивило полное отсутствие политической и гражданский темы. На фоне того, что российское общество расколото и в нём, практически, идёт холодная гражданская война, это по меньшей мере странно. На 50 заглавий — единственный сатирический текст Андрея Швырёва, я его включила в свой шорт-лист.
С комическим в целом у поэтов подборки отношения явно не сложились. Большинство авторов «Ich-zentriert», т.е. остаются в пределах своего Я:
«Я прекрасный бриллиант,
но в уродливой оправе,
Я присяжный дилетант,
Забывающий о праве.
Я бездушный аватар,
Умирающий от рака,
Надоедливый кошмар
Побеждённого рейхстага»
(Андрей Швырёв. Персона)
Впрочем, у Андрея Швырёва текст отражает зацикленность на собственном Я в стиле пародии. Он явно дистанцируется от самовосхваления, в своей маленькой поэме он скорее персифлирует* Я-лирику, чем её повторяет. Для лирики такая Я-центричность вообще-то нормальна. Но почти полное отсутствие интереса к миру за пределами своего Я всё же удивляет.
Признаюсь сразу: после первого прочтения моя память зацепила только два стихотворения: самое первое, «Где колокол...» Аглаи Паюшиной и стихотворение со странным названием «Имбирная "Берта"» автора Дом Астрели.
РЕЦЕНЗИИ НА СТИХИ
«Где колокол...». http://www.stihi.ru/2013/01/13/8273
Сюжет Аглаи Паюшиной – женщина «На просвете бытия» («In Lichtung des Seins» (выражение Мартина Хайдеггера), наверху, на «проклятой башне / Где колокол болтает языком». Женщина принимает решение и делает шаг с башни... В пустоту. Что же это значит? На поверхности – самоубийство. А что в подтексте? Может, подразумевается разрыв с прошлым? Религиозное отступничество? Развод? Эмиграция? Происходит это всё в реальности? Или во сне? А может, это видение, фантазия автора?
Ещё вопрос: где колокол? Автор вынесла его в заглавие. Он, после самой героини, второй по важности персонаж стихотворения. И у него есть язык. Почему он молчит? Колокол – популярный герой поэзии, и всегда он выступает в своей профетической роли — как провозвестник.
Есть выражения «Звонить во все колокола», «бить в набат» – это значит звать на помощь, провозглашать беду или радость. Язык колокола имеет сакральный характер, он — часть храма, его голосом начинается и завершается церковная служба.
Например, у Грея в переводе В.А. Жуковского:
«Колокол поздний кончину отшедшего дня возвещает;/
С тихим блеяньем бредет через поле усталое стадо»;
Так же и у Шиллера:
«Из медных уст его да льется
Лишь весть о вечном и святом
И время каждый час коснется
В полете до него крылом».
Так у Владимира Высоцкого:
«В синем небе, колокольнями проколотом,
Медный колокол, медный колокол
То ль возрадовался, то ли осерчал».
Ну и все знают патетическую песню «Бухенвальдский набат».
Аглая Паюшина лишает символический колокол его языка и его сакральности, его патетики и его пророческого голоса. Она его «расколдовывает». Переводит традиционно-возвышенную речь колокола в бытовую, низкую плоскость, он у неё пошло «болтает языком».
Я выбрала это стихотворение потому, что оно безупречно по форме, в нём создана атмосфера саспенса, оно внушает читателю очень сильный визуальный эквивалент текста: «у будущего рваное лицо». Мне кажется, что всё описанное я увидела в кино. Возможно, тут кадр, не вошедший (или слегка переделанный) в фильме А. Хичкока «Вертиго».
Этот стих соответствует определению: «Совершенство достигается не тогда, когда нечего больше добавить, а тогда, когда нечего больше отнять».
___________________________
Алина Кодали «Осень. Париж. Двое» http://www.stihi.ru/2012/09/12/6811
Название стихотворения Алины Кодали похоже на название картины. Оно и написано как моментальный снимок. Двое встречают рассвет в неприметном отеле, в окне – парижский городской пейзаж. Они не разговаривают друг с другом, но их лица выражают то, что между ними происходит. А происходит момент истины: из мелких деталей складывается пазл – оба осознают, что их отношения закончены.
Стихотворение Алины Кодали выстроено из коротких предложений, которые называют предметы или состояния. Из четырёх строф она создаёт драму, с предысторией и с перспективой разрыва. Образ людей накануне разрыва настолько яркий, что можно только удивиться, как автор достигает такого эффекта столь экономными, почти аскетическими языковыми средствами.
___________________________
Андрей Швырёв. «Персона». http://www.stihi.ru/2012/02/01/5573
Эту работу я уже представила в вводной части выше, так что отсылаю к разделу «Общие замечания».
___________________________
Виноградова Евленья. «Антимелиоративное». http://www.stihi.ru/2012/05/16/7712
Автор выбрала для заглавия, скажем прямо, малопоэтическое слово. Сам текст — стихотворение в прозе. Композиционный приём – сопоставление, вернее, противопоставление, natura и cultura. Истоки такого противопоставления можно найти и в античной философии и поэзии, и в более близкой к нам по времени эпохе Просвещения. Ностальгическое воспоминание о детском счастье: тайком от мамы убежать на пруд, лежать на солнышке, смотреть в воду, далеко уплывать на самодельном плотике. Но детская идиллия осталась в прошлом: «Давно этот пруд засыпан и дома многоэтажки понастроены, кругом мусор, – банки из-под пива, бутылки, окурки, хлам, рвань всякая. Люди смурные ходят. На детей кричат покрикивают, а они матом огрызаются да в носу ковыряют». Прочитав такой финал, можно только сказать: «Вот те и прогресс!»
Стихотворная проза стилизована под народную речь, но не фольклорную, а городскую, райцентровскую. Описание детского рая и природы отсылает к аналогичным сценам у Аксакова («Детские годы Багрова-внука») и Толстого («Детство»). Вся атмосфера напоминает наивную живопись.
Это стихотворение я выбираю за талантливое воссоздание поэтического средствами прозы. И ещё за поэтизацию и философское осмысление самого массового коллективного опыта нашего времени: природа проиграла борьбу с цивилизацией за свое выживание. Вместе с природой проиграл и человек, зачем-то заменивший волшебный пруд на унылые жилые коробки в окружении куч мусора. А так как все изменения и всё развитие провозглашаются «на благо детей», то в финале раскрыта тема и этого процесса: взрослые покрикивают на детей, а те «матом огрызаются да в носу ковыряют».
___________________________
Дом Астрели. «Имбирная "Берта"». http://www.stihi.ru/2012/12/17/8463
Тут почему-то имя персонажа – «Берта» – в кавычках. И что за «Дом Астрели»? Глядя из Берлина, этого не улавливаешь. Пришлось гугглить. Оказалось, что это — издательский дом. А ещё это поэтический блог автора по имени Ольга. Фамилию установить я не смогла. У неё 35 тыс. читателей и 3 тыс. рецензий.
Стихотворение «Имбирная "Берта"» из жанра лесбийской любовной лирики. Исторические корни этого жанра как минимум в два раза древнее, чем вся история государства российского. Наложив табу на тематику однополой любви, христианская церковь радикально обеднила всю западную цивилизацию. В предшествующей христианству античной культурной традиции эта тематика находилась в поэтическом мейнстриме.
Автор Дом Астрели записала свой стихотворный текст сплошными строками, без регулярной строфики. При этом вдоль строк, как бусы на ниточке, нанизаны рифмы. Имбирная «Берта» выдержана в одном размере. При желании из текста легко можно выстроить строфы. Но автору это не нужно. Она (автор) по ходу чтения обучает читателя реагировать на скрытые структуры и ритмы.
Мне кажется, что идеальным форматом для этого стихотворения была бы запись его в одну сплошную строку. Средствами печатных медиа, включая интернет, это сделать невозможно. Но тексты в современном искусстве прочно сращены с живописью, они превратились в часть общего дизайна. У нас есть шрифтовые ткани, майки, зонтики, уличные граффити. И я могу себе представить, что Ольга в сотрудничестве с художником, работающим в экспериментальном поле contemporary art, могли бы создать «тотальное произведение» (Gesamtkunstwerk), состоящее из живописной или графической ленты, расположенной в виде фриза под нижней линией выставочной экспозиции. На уровне, где текст был бы доступен для прочтения.
У меня эти рифмы, выстроенные вдоль строк линеально, вызвали ассоциацию с рэпом: Берта — мольберта — пленница — ленится — пенится, и далее. В стихотворном тексте присутствует напряжённый ритм, мощное течение, которое несёт читателя к финалу. В финале Берта (возлюбленная) покидает автора (Ольгу), бросившись почти как с колокольни в стихотворении Аглаи Паюшиной, в новую судьбу, в новое будущее: «Куплен билет /приговор «One way»/, Берта оставила ключ и друзей, общих когда-то /жалей, не жалей – прошлое – невозвратно/. . .»
Это произведение я включаю в шорт-лист из-за его смелой апелляции к древнейшей поэтической традиции, за его инновативный потенциал, выразившийся в отходе от традиционного выстраивания стихотворного текста «в колонку», иными словами, в смене архитектурного вектора стиха с общепринятого вертикального на горизонтальный. Я ценю в работе Ольги изящную фантазийность формы и многомерность содержания. В силу репрессивных мер, табуирующих любое упоминание, даже просто называние всего, что имеет отношение к гей- и лесби тематике, стихотворение Имбирная «Берта» можно рассматривать как контркультурный феномен. Думаю, что Ольга справилась с вызовом, который она сама же себе бросила — вернуть лесбийскую любовную лирику в современный русскоязычный литературный канон, наперекор всем запретам и карам.
___________________________
Ирина Зиновчик. «Гроза». http://www.stihi.ru/2013/01/16/9950
Гроза — почти такой же топос поэтики, как и колокол. Грозу любят изображать все, и романтики, и реалисты. Знаковые сцены грозы есть у поэтов, у писателей, у драматургов, у художников, у композиторов. Гроза — синоним душевного кризиса, обновления, возникновения лучшего, нового:
«Ложились лица чистой акварелью
на серую холстину бытия;
слова стекались ложной параллелью
к меридианам сферы забытья...»
В стихотворении Аглаи Паюшиной – «у будущего рваное лицо», а у Ирины Зиновчик лица, наоборот, ложатся «чистой акварелью / на серую холстину бытия», и этот образ повторяется в последней строфе, закругляя образ:
«Стекали акварелью с улиц лица,
и дождь стекал с тех улиц миг спустя.»
Основной приём – переносе реального в сферу символического. Картина надвигающейся грозы превращается в образ всемирной катастрофы, преображающей «серую холстину бытия» в нечто новое, другое. Вслед за бытием в действие вступают «меридианы сферы забытья», «бесконечный нуль», сознание, вечность, пространство, которое растаскивает на атомы юный ветер, земля летит прочь, и в конце из всего этого апокалипсиса рождается «природных сил безумное дитя». Как ни странно, в стихотворении все эти стихии не производят впечатления недостоверности. Хотя кое-где есть небольшие смысловые неувязки.
Несуществующий бесконечный нуль можно было бы без ущерба для ритма и стихотворного размера заменить на вполне общеизвестный абсолютный нуль. Но автору хотелось срифмовать бесконечное начало с бесконечным нулём. И она легко делает это делает, и получается всё равно убедительно, и все эти природные ужасы у неё безотказно работают на художественный образ. На выходе получается гармоничный поэтический текст, в котором целое звучит достовернее и гармоничнее, чем перечисление отдельных идиом.
Включаю в шорт-лист.
___________________________
Стихотворение Кати Солдатенко «Джек и гиацинты» http://www.stihi.ru/2013/01/14/3866 — разговор двух старых, больных мужчин о старом, больном псе:
«Сосед говорил, что давненько не видно-не слышно.
И Джек мой, как Вы, застудился и слёг, бедолага,
Как вас, искололи. Лекарства — всю пенсию ухнул,
Но старенький — почки больные. Умнейший, добрейший».
Портреты животных, их изображение как чего-то Другого по отношению к человеку в мировой литературе встречается постоянно. Напомню только крупноформатный роман «Житейские воззрения кота Мурра» Э.Т.А. Гофмана, или бесподобного Чеширского кота из «Алисы в стране чудес», или коня Холстомера из одноимённой повести Л. Толстого и его же лошадь Фру-Фру из «Анны Карениной». Пожалуй, ни один российский ребёнок не вырастает без бесподобной Каштанки, и нет таких взрослых, которые хотя бы раз в жизни не прочитали есенинское «Дай, Джим, на счастье лапу мне...». Животное — это зеркало, в которое глядится человек и видит себя. Это Природа (natura), влачащая жалкое существование на краю cultura, которая заточена под человека, но даже создавший эту культуру человек чувствует себя в ней дискомфортно. Любовь человека к животным (в тех случаях, когда он над ними не издевается) — это следствие одиночества и отчаяния. Когда ты никому не нужен и никто тебя не любит, твой Джек тебе предан. Он не знает, что ты старый и некрасивый, что ты бедный неудачник. Для человека любовь к животным — это последний шанс остаться человеком.
Название стихотворения объясняется двояко: событием сюжета: «Девушка мимо прошла — пронесла гиацинты», и символическим значением гиацинта на языке цветов. Его мессидж: «Я буду молиться за тебя».
Это стихотворение заслуживает высокой оценки за его гуманистическое содержание, безупречную форму и ощущение трагизма, которое достигается минималистскими художественными средствами.
___________________________
Мария Москалёва. «Камень» http://www.stihi.ru/2008/03/05/2451
На ложе из жары под пеленою пыли
Среди других камней и мелкого песка
Недвижно я лежал; порой меня будили
Копыта острый край и тяжесть каблука.
Но как-то ввечеру, когда жара спадала,
Раздался звон мечей и цоканье подков.
И тонкая ладонь из всех меня избрала
И, раскрутив пращу, метнула высоко.
Я что-то проломил своим тяжелым краем
Под дикий вой людей и ржание коней.
И покатился в пыль, никем не замечаем,
Опять неотличим от остальных камней.
Это стихотворение в моём восприятии объединилось с пушкинским хитом «Анчар», который входит в школьную программу:
Анчар:
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.
Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.
Но человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Принес — и ослабел и лег
Под сводом шалаша на лыки,
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
А царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.
В обоих текстах речь идёт о предметах, которые несут гибель. И камень, и анчар — орудия убийства. Убивают не они, а люди — царь («Анчар») и анонимный воин («Камень»).
Сходство с «Анчаром» Мария Москалёва усиливает и лёгкой архаизацией языка: «под пеленою», «недвижно», «как-то ввечеру». Эти языковые формы отсылают читателя к языку Пушкина, к поэзии 19-го века. Ритмика стихотворного размера и общий дуктус текста тоже прочно вписаны в исторический контекст. В «Камне» присутствуют метафоры судьбы и избранности, единичности произошедшего. Выполнив свою роль, убив человека, камень покатился в пыль, и стал «опять неотличим от остальных камней». В этом просматривается мотив Vanitas vanitatis: из пыли возвысился, в пыль покатился.
Стихотворение относится к сложному жанру философской лирики, оно лаконично, образный язык минималистский, всё описание взлёта и падения камня представлено почти как протокол.
___________________________
Настя Каменская. «Ночь перед войной». http://www.stihi.ru/2012/09/04/9181
Автор строит свой текст на нескольких приёмах. Это петербургский текст, в нём есть «фарфоровая кромка Невы», «облачённые в гранит мостовые», но в финале «провожают не мой Петербург». Провожают на войну: «до войны — половинка рассвета и холодное слово "прощай"». Вчерашний танец: «Я кружилась, кружилась, кружилась у фарфоровой кромки Невы», и ночь с «новоявленным кавалером» — завершаются прощанием на причале.
Сцена прощания с возлюбленным-военным, уходящим на фронт, увековечена в тысячах романов, повестей, рассказов, стихов и песен. Прощание влюблённых на платформе, на причале, на аэродроме — топос литературы о войне. Одна из популярных «песен о главном»: «Ночь коротка, спят облака, / и лежит у меня на ладони/ Незнакомая ваша рука...» — по настроению, сюжету и по ритму она похожа на стихотворение «Ночь перед войной»: «...на старинный манер / вы ведёте меня безупречно, новоявленный мой кавалер».
Я выбираю стихотворение Насти Каменской, потому что ей удалось создать нечто новое, захватывающее читателя на древнюю как мир тему, ресурсы которой кажутся давно исчерпанными. Для этого она конструирует загадочную временную перспективу: рассказывает свой сюжет как бы из сегодняшнего дня, сравнивая своего кавалера и ту ночь с 19-м веком. Но из текста это нельзя доказать, автор не оставила в нём маркёров чего-то конкретного, действие можно поместить и в упомянутый ею 19-й век, и в эпоху гражданской войны, и в 1941-й год. События окутаны дымкой прошлого, они происходят то ли в памяти, то ли в фантазии автора. А может, это отождествление себя с литературной и кинотрадицией, с бесчисленными сценами расставаний и встреч в вихре войн.
___________________________
Не Все Ли Равно «бедуинский чай» http://www.stihi.ru/2012/12/10/5153
Стихотворение «бедуинский чай» написано верлибром, в нём всего 12 коротеньких строк. Это бытовая зарисовка туриста. В своём путешествии по Ближнему Востоку наблюдает особенности жизни людей на постколониальном пространстве. У Не Все Ли Равно предмет наблюдения — пакетик «бедуинского чая, ароматного и вкусного». В таком, казалось бы, безобидном и незначительном артефакте отражается система разделения людей. Специально для туристов этот чай тщательно очищается от всех следов реальности, от нищеты, в которой живут здесь люди. По форме всё стихотворение состоит из перечисления того, от чего очищен бедуинский чай: «от запаха горящего кизяка, от убогих шалашей вдоль дороги, от чумазой девчонки с козой и от её матери в черном вышитом платье...». В тексте нет никаких политических или критических высказываний. Но читателю передается ощущение несправедливости, которую наглядно воплощает в себе этот очищенный пакетик чая для туристов.
Пожалуй, «бедуинский чай» – это единственное во всей подборке стихотворение, в котором неявно, в подтексте присутствует социально-критическое отношение к действительности.
___________________________
Олег Паршев. «Здравствуй, милая Фрези». http://www.stihi.ru/2013/03/05/2560
Романтическая любовная лирика. Тоска по отсутствующей возлюбленной, поэтизация её. Переплетение реальности (смс, шабли, виноград) и романтической фантастики – «Гринландия», «Над заливом туман. Корабли отдыхают на рейде», «Бегущая по волнам» Фрэзи Грант. Из-за плотной связи с повестью Александра Грина стихотворение приобретает интертекстуальную литературную перспективу, встраивается в традицию, впитывает в себя романтический флёр гриновской легенды.
Включаю «Фрези» в свой шорт-лист, потому что мне нравится обращение автора к «немодной» ныне гриновской романтике. Автору удалось создать цельный образ современного человека, чьи мысли, чувства и воображение обогащены фантазией и связью с литературно-культурными традициями.
___________________________
Серёжка Попов. «философское». http://www.stihi.ru/2012/10/16/3455
«всё, говорит, вода, да, говорит, вода.
ты, мол, и я — вода, даже вода — вода»
Из приведённой цитаты ясно, что стихи Сергея Попова — это персифляж* на тему философских «пикейных жилетов»: «Бриан — это голова! А Чемберлен? Чемберлен тоже голова». (Ильф и Петров).
По форме философские стихи С. Попова — это диалог. Люди говорят просто о сложном. Они (будучи слегка выпивши?) переводят философский дискурс на бытовой язык. Следуя за досократиками, они проходятся по всем четырём стихиям и возвращаются к исходной точке:
«Всё, говорит, земля, мля, говорит, земля,
Даже вода — земля, даже трава — земля...»
Это стихотворение мне бы хотелось поместить как эпиграф к любому серьёзному вузовскому учебнику по философии. Студенты узнали бы в нём и самих себя, и многих своих собеседников. Диалог, воспроизведённый в стихотворении, — это устный жанр. Он ежедневно повторяется на разные лады в самых разных ситуациях. У Василия Шукшина есть сатирический рассказ «Срезал», герой которого — деревенский философ-любитель. Он охотится на дачников с целью продемонстрировать им свое «умственное превосходство».
Но ведь вопросы, которые задают друг другу философы-самородки и в самом деле должны интересовать людей. Каждый в меру сил и возможностей даёт на них свой ответ. Поэтому мне нравится мягкий ироничный тон стихотворения, без сарказма и осмеяния.
Автор не пользуется заглавными буквами, все стихотворные строки он пишет с маленькой буквы. Не исключая заглавие. В стихотворении 20 строк, записанных в одну колонку. Каждая строка начинается со слов: «всё, говорит» и «всё, говорю» — получается дуэт между автором и его собеседником.
Я выбрала это стихотворение, потому что оно ироничное, пародийное, весёлое и смешное. Этим оно выбивается из строя. Во всей подборке, при обилии патетики, романтики, символизма и ностальгии, нет ни одной другой пародии, сатиры или вообще комического.
Почему автор, Сергей Попов, называет себя Серёжкой, я не поняла. Это такое приглашение к фамильярности? Или это приём: он остаётся в образе своего литературного героя:
«он говорит: дурак, кое-что добавляя...
всё, говорит, трава, трын, говорит, трава
всё из воды — трава, и из земли — трава...»
Впрочем, он не один такой. В списке авторов, кроме Серёжки, есть ещё Саша Эпигонов, Ульяна Валерьевна. Какой в этом мессидж? Скорее всего у этих авторов есть личный стиль и самообраз, которые понятны тем, кто их знает лично. Для анонимного, удалённого читателя это непонятно и может иногда восприниматься не в пользу автора: как «дворовое» отношение к самому себе и своим текстам. Избрание себе псевдонима, «заглавия» для себя самого — это сильный приём, он очень влияет на образ текстов, написанных Сашей, Серёжкой, Ульяной Валерьевной и других: Nomen est Omen.
..........................
*персифляж - литературное произведение или иной текст, содержащий иронический с шутливой издевкой замысел, а так же насмешки, высказанные в виде комплимента.
Мой ШОРТ-ЛИСТ:
1. Аглая Паюшина http://www.stihi.ru/2013/01/13/8273
2. Алина Кодали http://www.stihi.ru/2012/09/12/6811
3. Андрей Швырёв http://www.stihi.ru/2012/02/01/5573
4. Виноградова Евленья http://www.stihi.ru/2012/05/16/7712
5. Дом Астрели http://www.stihi.ru/2012/12/17/8463
6. Ирина Зиновчик http://www.stihi.ru/2013/01/16/9950
7. Катя Солдатенко http://www.stihi.ru/2013/01/14/3866
8. Мария Москалёва http://www.stihi.ru/2008/03/05/2451
9. Настя Каменская http://www.stihi.ru/2012/09/04/9181
10. Не Все Ли Равно http://www.stihi.ru/2012/12/10/5153
11. Олег Паршев http://www.stihi.ru/2013/03/05/2560
12. Серёжка Попов http://www.stihi.ru/2012/10/16/3455
Лариса Бельцер-Лисюткина