«Мне жаль тебя, сестра, твой век коротким будет -
ты пламенем горишь и воском истекаешь,
спокойно я лежу, лишь ветер бок мне студит,
тебя ж огонь убьёт... Ты, верно, это знаешь?»
«Да, сердцу своему быть мягким позволяю
и таю я, сестра, пылает мой фитиль,
об этом не жалею, ведь знаю - наделяю
огнём другие свечи... Ты ж собираешь пыль.
Огонь – душа моя, тем светом обернётся,
что согревая путь молитвой у святынь,
в пылающий свой дом сиянием вольётся,
благословив любовь... А ты лежи и стынь.
И, разгоняя мрак у горя и у ночи,
я вспыхну в глубине счастливых детских глаз.
Да, жизнь моя твоей окажется короче,
а твой холодный век, не начавшись, угас.
Лежишь, сестра моя, не зажжена, без света,
с холодною душой, где правит лишь покой»...
Под шёпот двух свечей вопросы и ответы
застыли у одной, сгорели у другой.