Когда у курка - грань ума тонка, тупа и слегка контужена.
Когда у курка, а на нём отражение неба загнуто в месяц опасный - лук,
В горле песок, да и в глазах, как назло, завьюжено
И размазано влажной плёнкой душевных мук.
Средоточие силы на кончике пальца, читай - на острие ножа,
И настолько ненавистно, что полностью обездвиженно сердце, практически, будто стучится смерть.
А тот, кого надо бы пристрелить так неважен, что его даже как-то иначе жаль,
И выстрел уже не нужен, да поздно ведь...
Когда курок спущен - на сердце пусто, словно стреляли именно из него.
Когда курок спущен... Небо разбито вдрызг рикошетом о согретый лучами горячий пол.
Когда курок спущен с гордо вскинутой, пусть отчаянной, головой,
То есть вероятность, что снова поднимут ствол.
Брызги закатные в тёплом, как кровь, но пресном грибном дожде,
Бальзамом на душу ложатся, паром спешат от асфальта обратно ввысь.
И есть в этом что-то спокойно-жуткое, только где, а уже нигде:
"Пистолеты на вкус..."
Пуля прервала мысль.