На площади ревёт толпа,
Пылают факельные пятна.
Из тьмы в холодный лёд стекла
Влетает камень - щедр им бунт.
Мы закусили удила,
Мы слишком долго ждали старта.
И вот из нищеты с огнями
Несёмся в жажде всё вернуть.
Вернуть всё то, что оставляли,
Швырнув под ноги, не жалея -
Не разбирая - знамя ль, злато,
И в грязь вжимали под пятой.
Распределяя фонари
Под трупов жуткие аллеи,
Мы их проникнемся кошмаром.
Наутро, протрезвев чуть-чуть.
Висят, покачиваясь мерно,
Враги и воры, псы и каты.
И мы, огнями потрясая,
Из глоток извергаем крик.
И мы творим, чего - не зная,
Мы по-другому не умеем.
Мы никому не верим. Рая
Нам не сыскать. И не вернуть.
А в высоте, где нету смерти,
Он смотрит, и в душе рыдает.
Он навсегда всем сердцем с нами,
Какой бы мы не взяли путь.
Пылает ночь. Пирует Ад.
Мы в его углях пламенеем.
Но кто-то доживёт до утра,
И ночи сей увидит суть.
И, сбросив с рук, залитых тьмой,
Страстей сгоревших грязный пепел,
Он, глядя в брезжущий рассвет,
Увидит Господа лицо.
И, потерявшись в тишине,
Увидит шабаша последья.
Разрушенные стены града
И трупов жуткое кольцо.
И он, закрыв лицо руками,
Уйдёт с залитых сажей улиц,
И побежит, не разбирая
Дороги вон из чёрных стен.
И встретит, от тоски рыдая,
На сельской брошенной дороге
Забытый храм с побитой кровлей -
Крестом увенчанную сень.
Он проведёт остаток жизни
Под этой сенью, и в молитве
Найдёт мирское утешенье,
И смерть отринет, встав с колен.
Он будет жить. А мы, не смея
Увидеть лик в прозрачном небе,
Дотлеем здесь. И, дотлевая,
Смешаем с прахом свою тень.