Увидено: 27.07.2013
… В самом начале я мог летать.
То есть, не совсем летать – но обезвешивать своё тело практически полностью.
Шёл по улице частного сектора какого-то провинциального городка; щербатый асфальт узкой дороги проходил мимо низких домиков, заборов, фонарных столбов…
Впереди поворот и спуск – там, я знаю, проходит железнодорожная ветка.
Обезвесив тело, делаю короткий разбег – и подпрыгиваю вверх и вперёд.
Лечу над дорогой, продолжая «бежать» в воздухе; все мои движения кажутся немного замедленными, но это приносит очень интересные и захватывающие переживания…
Пролетаю до поворота, касаюсь ногами асфальта, чтобы скорректировать направление…
Около одного из домов замечаю сидящего на завалинке старичка.
- «Эк, вона как!» - восклицает дед, - «… летает он что ли?»
Улыбаюсь на реакцию деда.
… Пролетаю поворот и спуск, вижу по курсу ещё один изгиб дороги и очередной спуск…
Ускоряюсь.
Вижу сверху, что пересекаю железнодорожные пути…
Подпрыгнул высоко, на несколько метров, и пролетел под самыми проводами…
Неприятно защекотало под кожей на спине – наверное, так ощущался высокий вольтаж в проводах.
За линией – громадный, несколько сот метров, обрыв.
Отвесные острые скалы, мрачная сосновая поросль, густой подлесок прямо на скалах, кусты и лианы плюща…
Освещение меняется; я погружаюсь в зеленоватый полумрак.
- Надо вниз, - знаю я.
Лечу вниз, медленно…
Моё тело весит несколько десятков граммов.
Иногда касаюсь ногами скал и верхушек деревьев – отталкиваюсь от них, продолжая лететь почти вертикально вниз, где скоро замечаю очертания города, серо-голубую змею реки…
Приземляюсь через несколько минут на песок.
Придав телу вес, бегу прямо к городу, из-под скалы…
Перепрыгиваю через реку, снова убрав массу тела.
Город странно пустой и тихий – иногда пробегают группы вооружённых людей в песочного цвета униформах; у обочин дороги замечаю несколько обгоревших военных машин.
Пахнет туманной речной сыростью, гарью и керосином, вытекшим из пробитого бака одной из машин…
В городе раннее утро – солнце ещё не взошло, над рекой прохладный, полупрозрачный туман.
Перехожу дорогу от набережной.
Город напоминает Петербург – гранитная набережная, угрюмые серые фасады…
Подхожу к одному из домов; там несколько подъездов и 15 этажей. Половина окон выбита.
Откуда-то сверху слышна перекличка, половину слов я не могу понять…
Однако, знаю, что мне нужно именно сюда, в этот дом.
Мимо снова пробегают несколько хмурых, грязных, вооружённых людей. Бегут на восток. Удаляющийся цокот сапог по асфальту…
… Стою около подъезда. Смотрю вверх – и вижу, что оставшиеся окна блестят розовым – всходит солнце…
Продолжаю стоять на тротуаре около здания.
Так проходит немалое количество времени; по моим ощущениям – около двух часов. Становится теплее; солнце висит прямо впереди, за дальними городскими кварталами.
… Вижу троих людей, идущих с востока; они выглядят уставшими, измотанными, но я замечаю улыбки на их грязных, закопченных лицах, когда они подходят ближе.
Они что-то говорят; интонации радостные…
Но обращаются не ко мне – я оглядываюсь и вижу, что им навстречу идут такие же, грязные и уставшие бойцы… Их двое.
Рваная униформа покрыта пятнами копоти и засохшей крови.
Они обнимаются, хлопают по спинам друг друга, один даже плачет от радости – сбегающие слёзы промывают розовые дорожки в слоях грязи и копоти на его лице…
Они стоят справа от меня – я повернулся спиной к зданию.
Слышу знакомые слова: «Братушки», «дошли», «победа»…
Но основной объём слов остаётся непонятным – это язык странного мира, в который я попал.
Однако через несколько минут я начинаю понимать всё, что говорят бойцы – оказывается в итоге, что они из одного подразделения; вместе воевали на восточном фронте…
Ещё говорили, что победа одержана, и уже не стреляют…
Что захватили много пленных, и что в городе ещё полно врагов…
Сам же я одет в гражданскую одежду, по-моему, в зелёную куртку, чёрные спортивные штаны и белые кроссовки…
Ну и майка белая.
Стою перед зданием, смотрю на старинную набережную, на спокойную, стального цвета, гладь реки.
В нескольких метрах справа оживлённо беседуют бойцы; у одного из них в руках появляется плоская армейская фляжка…
Внезапно замечаю слева приближающуюся группу людей.
Трое давешних хмурых бойцов в «афганках»; один ведёт под руку странного, высокого, худого и бледного человека; ему лет сорок на вид.
На нём форма тёмно-серого, асфальтного цвета, высокие чёрные берцы…
На погонах сверкают какие-то значки.
Сзади идёт молодая девушка – замечаю сразу, что очень красивая.
На ней тоже тёмно-серая униформа; из-под военной кепки выбиваются длинные тёмно-русые волосы…
Движения её легки и пружинисты – грация и сила ощущаются в её облике.
Они подходят ближе.
Я замечаю, что высокий и худой «пленный» похож на немецкого офицера времён второй мировой.
Но глаза его совершенно пустые – в них отсутствует разум…
Худой и бледный офицер со взглядом идиота.
В руке его пистолет-пулемёт, похожий на «Узи»; походка немного «деревянная»… Бессмысленные глаза смотрят в пустоту, нижняя губа чуть брезгливо поджата – что-то в его облике было странное – и жалость вызывало, и ненависть, и любопытство…
Они почти поравнялись со мной.
Краем зрения вдруг отмечаю движение руки пленного – он вскидывает оружие – и начинает палить в сторону группы «товарищей» в грязных афганках.
Глаза его, по-прежнему, ничего не выражают, смотрят куда-то вдаль и перед собой одновременно…
Вижу этот бессмысленный, пустой взгляд совсем близко.
«Офицер» тупо передвигает ноги, проходя мимо меня; сопровождающие солдаты медленно, очень медленно тянут руки к оружию.
Автомат в его руке оглушительно трещит и дёргается, расплёвывая смертоносный огонь…
Слышатся крики и стоны раненых…
Понимаю, что весь этот экшн происходит в течение двух-трёх мгновений; моя рука тоже тянется к пистолету в кармане штанов…
Выстрелом я попадаю в кисть «офицера», и он роняет оружие.
Я целюсь ему в голову… Но хмурые бойцы уже скрутили его.
Внезапно вижу появившуюся передо мной девушку – она стреляет в меня из очень странного пистолета изящной формы…
Я прикрываю лицо и голову; в мои предплечья вонзаются «пули», похожие на короткие иглы от одноразового шприца.
Понимаю, что долго не продержусь; делаю попытку отхода назад, к металлической двери подъезда…
Кто-то выбивает оружие из моей руки.
Каким-то образом открыв дверь, я заскакиваю в подъезд.
Девушка, держа свой белый пистолет в вытянутой руке, продолжает расстреливать меня иглами…
Чувствую их удары – они пробивают куртку, майку и входят в моё тело…
Она тоже вбегает в подъезд, и я, выждав момент, ногой выбиваю из её руки пистолет.
Он падает на бетонный пол – и я точным пинком отправляю его прямо в темноту…
Бегу вверх по гулкой лестнице; вокруг полумрак. Девушка бежит за мной.
Добравшись до освещённой лестничной клетки на пятом этаже, я разворачиваюсь и принимаю бой.
Девушка борется очень умело, пытается сбить меня с ног и связать в «жёсткую скрутку»…
Мы сцепляемся руками, продолжая отчаянную борьбу.
Какая-то часть моего сознания вдруг вспоминает цель моего прихода в этот дом – здесь живут мои старые друзья, с которыми я виделся несколько дней назад…
У них есть оружие.
- Пацаны-ы-ы-ы! Мне нужна пу-у-ушка-а-а!!... – ору я куда-то вверх, продолжая борьбу.
- Ща, пааагодь… - долетает сверху сонный голос.
… Ощущаю в сопротивлении девушки горячую, упругую силу.
Глаза её излучают ярость боя и светятся зеленоватым огнём.
Одной рукой я делаю захват её шеи, но кажется, что в бицепсе нет силы.
Во мне сидит с десяток игл; майка и рукава куртки пропитались кровью…
… Через несколько минут борьбы я понимаю, что наши силы равны, и что мы оба практически выдохлись…
Мы стоим под тусклой лампочкой, сцепившись руками, часто дыша…
Ногами же я продолжаю блокировать её ноги, чтобы она не врезала мне в пах.
На красивом лице девушки появляется улыбка жёсткой иронии.
- Пока твои принесут тебе пушку, мы уже перестанем быть врагами! – сдавленным голосом говорит она.
Хватка её ослабляется, и я тоже немного отпускаю её горло.
До меня доходит смысл её фразы.
Начинается приступ нервного смеха…
Мы сползаем по стене, продолжая истерично хохотать, ненависть уходит куда-то в глубину…
Моя рука машинально тянется, чтобы утереть слёзы, катящиеся от смеха по её лицу…
Когда приступ хохота удаётся усмирить, я внимательно рассматриваю мою недавнюю противницу – она потрясающе красива!
Она тоже с любопытством оглядывает меня, и на лице появляется очаровательная улыбка:
- Мир-Дружба?! – она протягивает мне раскрытую ладошку…
- Но ты же стреляла в меня десять минут назад!.. – искренне удивляюсь я, протягивая ладонь в ответ.
- А пять минут назад ты был готов свернуть мне шею… – с улыбкой говорит она.
… Мы сидим рядом, обнявшись…
Тусклая лампочка почти не освещает угрюмую лестничную площадку; вижу очаровательные искорки в глазах девушки…
Захлёстывает мощнейший вихрь ощущений и эмоций – меня начинает бить крупная дрожь…
Я не в силах преодолеть и выразить этот потрясающе-разнообразный комплекс чувств, окативший моё сознание сладко-горько-кислым электрическим водопадом…
Девушка прохладной ладошкой утирает мне слёзы…
… А где-то внизу, в городе, похожем на Питер, солдаты возвращаются с войны – слышится грохот сапог по набережной и победная песня, рвущаяся из тысяч солдатских глоток; бубухает канонада праздничного артиллерийского салюта – ему отвечают залпы винтовок и автоматов…
Иллюстрация из Интернета.