Наташа была большой умницей. Так говорили все учителя. Самое главное, что рисовала она не то что бы хорошо и правильно, а пристально и упрямо. Она жалела всё ущербное, больное, колченогое и разбитое. На толстых, разорванных вручную кусках ватмана Наташа с завидным упорством изображала скрюченных под осенним дождём старушек, бездомных собак и ворон, полуразрушенные дома без стёкол, старинную мебель и посуду, а главное, в больших количествах рисовала колючки: чертополох, репейник, шиповник. На её рисунках чертополох прорастал через асфальт, через дома, и даже через людей.
Рисовала она углём, пером и обыкновенной гелевой ручкой, только чёрным цветом.
Всё это могло бы вызвать беспокойство родителей, если бы они у неё были, но у Наташи осталась только бабушка, и она отвела внучку в художественную школу.
Девочка с огромными серыми глазами навыкате, с крупными чертами лица, оттопыренными ушами и густым хвостом пепельных волос, перехваченных простой резинкой, сразу произвела на меня впечатление.
В отличие от других девочек, её мало интересовали девчоночьи прибамбасы, на занятия она приходила в одной и той же клетчатой рубашке, у которой нещадно закатывала рукава. Платья, бусы, колечки, а тем более косметика её совершенно не интересовали.
После рисования главным Наташиным хобби было сочинение историй, в которых реальные события перемешивались с выдумкой. Однажды она рассказала, что на пустыре за школой стоит железная бочка, в которой живут чёрные инопланетяне. А может, это вовсе не инопланетяне, а ужас кто.
И я сходила вместе с Наташей на пустырь, убедилась в полном отсутствии ужас кого и даже инопланетян – и с чисто подростковой жестокостью упрекнула подругу во вранье. Наташа так удивилась, что даже не заплакала.
– Я просто рассказываю истории! – сказала она.
У Наташи была удивительная способность верить во всё то, что она сама тут же и изобретала. Однажды она придумала, что мы с ней стали космонавтами. Вот как это было. В октябре 90-го года поехали мы всем классом на этюды в Агафоновку, где есть горы, достаточно невысокие для того, чтобы можно было по ним гулять, цветной осенний лес, а главное – обзор: видна панорама города с полоской Волги вдали. И вот весь класс с учительницей ушёл далеко вперёд, а мы с Наташей смотрели то влево, то вправо, то собирали гербарий – и в итоге заблудились. Мы покричали – но никто не отозвался. В полном одиночестве стояли мы на круглой жёлтой горе с пожухлой травой, двумя-тремя дубами и прекрасным видом на город. Лучшего вида и пожелать было нельзя. Маленькие домики были рассыпаны как кубики среди зелёных, жёлтых и красных деревьев, а Волга была дымно-фиолетовой.
Мы достали краски, бумагу и заранее припасённую воду в банках, обмакнули кисти и начали рисовать.
– Мы космонавты, – сказала Наташа. – Мы вышли на разведку в космос. Скоро за нами прилетят и спасут нас. А пока мы летаем с тобой над городом, мы видим маленькие дома и ещё видим, как облетают звёзды. Мы их фиксируем. Так надо, чтобы не потеряться. Ты фиксируешь?
– Я фиксирую.
И мы стали рисовать. Поскольку мы были космонавтами, то получилось здорово, космос вышел на славу, весь фиолетовый, дымный и страшный. А на втором листе я нарисовала нас с Наташей, сидящих в одиночестве на жёлтой горе, повёрнутых спиной к зрителю, а лицом к Волге.
Когда за нами прибежала рассерженная учительница, у нас в запасе было уже достаточное количество космических карт, так что мы уже и сами не пропали бы, но нас всё равно спасли, деваться было некуда. За Наташей приехала рассерженная бабушка и долго и старательно воспитывала нас обеих. После чего мы решили из вредности школу бросить, уйти в лес и питаться только печёной картошкой. Наташа уже придумала, как нам превратиться в первобытных людей, но ни у меня, ни у неё картошки не оказалось, жили мы тогда очень бедно, поэтому превращение было отложено.
– Ой, а давай будем охотиться на мамонтов? – предложила мне Наташа. – Надо только знать места…
– Ой, а давай не будем? По-моему, их всех уже давно поглотила вечная мерзлота.
– Я в этом не уверена. Ведь те, кто живёт в железной бочке… они же что-то едят?
Где теперь Наташа, где её старушки под дождём, бродячие собаки, космонавты, инопланетяне и ужас кто? Этого я не знаю. Художественной школы на том месте, в том здании, в котором мы учились, уже нет. Теперь там банк или ещё какое-то другое важное учреждение. Но сохранился парк с огромными тополями и грачиными гнёздами, похожими на чёрные звёзды. Тот самый парк, в котором мы рисовали каждую весну. И каждый раз, когда я прохожу по этому парку, я вспоминаю Наташу. Стала ли она художницей? Или, может быть, влилась в когорту современных фантастов? Или работает экскурсоводом в одном из местных музеев, рассказывает детям любимые сказки? Что же, очень даже может быть…