Смиренный лик глядит с иконы,
Но взгляд горит и мечет пламя -
И что тому людей законы,
Кто состоит в родстве с Богами!
Святая вещая княгиня,
Давно почившая о Бозе,
Твой дух мятежный и поныне
Жив на плесковском перевозе.
В чертог всевидящего ока
Ходившая Тропой Траяна,
И отомстившая жестоко
Убившим Игоря древлянам,
Внимала греческим витиям
И древние читала руны,
Пленив красою Византию,
Христу молилась и Перуну.
Нелегкой подчинилась доле,
Закрыв в чертоги Рода дверцу…
Жена на княжеском престоле
Имела мужеское сердце!
И съединив Христа смиренье
И мести жесткую расправу,
Ты тем одним уже священна,
Что родила нам Святослава!
* * *
Неторопливо теченье Великой реки -
Птица заденет крылом, пролетая, и только…
В эти ли волны колечко с прекрасной руки
Бросила, выйдя на брег, своенравная Ольга?
Высь глубока, облака – как сверкающий снег,
Небо мятежно и так же пронзительно сине,
Словно те очи, в которых увидел Олег
Некогда рок не девицы - Великой Княгини.
Кажется, вот она: плечи в собольих мехах,
Глянула грозно, и птицы кричать перестали.
В этих очах отрешённых не нежность, не страх -
Вместо лазури разящая холодность стали.
Волны Великой врезаются в каменный брег,
Давних свершений картины проносит теченье…
Кто ты, прекрасная? Древней Руси оберег,
Мать Святослава… Иль первая жрица забвенья?