Вода. Прозрачная, прохладная она манит к себе. Мы мокрые сидим на берегу. Все мерзнут (перекупались), но так и хочется окунуться еще раз в речку.
- В волейбол сыграем? –
спрашивает кто-то, и сразу же все вскакивают с земли. Ветер обдувает нас и от этого делается еще холоднее. Мы прыгаем: греемся и заодно разминаемся, потом начинаем бить по нашему старенькому, потрепанному мячу, который вот-вот развалится.
Мы любим этот волейбольный мяч и играем им очень часто, поэтому он и выглядит так старо.
Мальчишки играют отлично, но ведь среди них есть и мы, девчонки, поэтому мяч иногда улетает куда-то в сторону и за ним приходится лезть то в воду, то в кусты, растущие на этом берегу. Вот и сейчас Вовка полез в речку. Он уже обсох и это занятие ему явно не по душе. Я смотрю на него, смеюсь, и вдруг…
Чьи-то холодные руки опускаются мне на плечи. Я вздрагиваю. За моей спиной раздается Толькин смех. Я оборачиваюсь. Толька смеется над своей шуткой. Его глаза, даже когда он смеется, немного грустные. Я не могу смотреть на них, почему, сама не знаю, обычно я всегда смотрю людям в глаза. Опускаю глаза и наталкиваюсь взглядом на родимое пятно, которое находится на плече его. Оно смущает меня еще больше, и, чтобы скрыть смущение свое, я бью его по плечу, по самому тому месту, которое не дает мне покоя. Он хочет отплатить мне, но я увертываюсь от его шлепка и бегу по берегу. Он бежит за мной, бежит небыстро, очевидно хочется этому мучителю вымотать у меня побольше сил. Постепенно он ускоряет свой бег, и расстояние между нами сокращается. Я уже не могу бежать, останавливаюсь. Он останавливается тоже, смотрит на меня своими грустными глазами, улыбается.
- Сядем на песок? – миролюбиво предлагает он.
«Нахал! – хочется крикнуть мне – столько гнал меня по берегу и вдруг предлагает отдохнуть!». Но я не кричу. С этой весны я привыкаю сдерживать себя. Опускаюсь на песок и закрываю глаза. У меня пересохло в горле. Я хочу пить. Жалею, что побежала, как сумасшедшая. Мы одни вдали ото всех. Он смотрит на меня и ничего не говорит.
- Зачем ты на меня смотришь? – произношу я – Отвернись!
- Поцелуй меня, - неожиданно говорит он – или хочешь, я тебя поцелую?
- Зачем? – спрашиваю я.
- Разве я тебе нисколько не нравлюсь?
- Отчего же?
- А если нравлюсь, то в чем же дело?
- Дорогой, мало нравиться, нужно чтобы я тебя любила.
- А разве ты любишь кого-то другого? –
В его голосе чувствуется тревога. Я отрицательно качаю головой, улыбаюсь и зачем-то трогаю его огромное родимое пятно. Он прижимает меня к себе и целует.
Боже мой, как бьется его сердце! Его удары отдаются в голове моей и звучат, как колокольный звон. Еще больше хочется пить.
- Побежали назад, - говорю я, - наше отсутствие могут заметить.
- С одним условием, если мы встретимся сегодня вечером.
- Конечно встретимся, - говорю я,- мы же еще вчера договорились, что сегодня все вместе, как обычно, идем вечером в парк!
- Ну, вот, вечно ты все испортишь, говорит он.
И мы возвращаемся к нашим друзьям.