ЧАСТЬ 3
ВОЗВРАЩЕНИЕ
1
Зайчиха Варвара с вёдрами шла по огороду – капусту полить собралась. Дождя-то давно не было, вот и…
– Варвара! Варвара! – завопила прямо у неё над головой неизвестно откуда взявшаяся сорока Глаша.
От неожиданности зайчиха выронила вёдра и шлёпнулась на землю.
– Варвара, какие новости я тебе сейчас расскажу!– совершив в воздухе изящный пируэт, Глафира приземлилась рядом.
– Глашка! Ах ты, негодница! Разве можно так пугать? Тут ведь и до разрыва сердца недалеко! Ох, это ж надо было так удариться!– и Варвара потёрла ушибленное место.
– Давай подую, где болит! – предложила сорока.
– Ах, Глафира, срамота одна тебя слушать! И как тебя только лес терпит?– охая, зайчиха поднялась с земли.
– Вот и делай после этого хорошее! – надулась Глафира.– Тебе, Варвара, первой новость несла, а ты… Спасибочки, отблагодарила! Извиняйте, полетела я дальше!
Она сердито взмахнула крыльями и, задевая сучки, стала набирать высоту.
– Глаша! Глашенька! – вскинулась Варвара. – Новость-то какая, скажи!
– Кот Васька сюда идёт! И не один! Ведёт с собой кошку заморскую, красавицу писаную!– долетел до неё скрипучий голос.
– Ах, батюшки! Радость-то какая! Пойти соседям рассказать!– и Варвара проворно засеменила по тропинке.
– Егор, а, Егор! – окликнула зайчиха сидевшего в тенёчке ежа.– Новость-то у нас какая, знаешь?
– Знаю-знаю,– улыбнулся тот. – Васька в лес возвращается. Бобёр Тихон мимо проходил, рассказал.
– А он, Тихон-то, куда пошёл?
– Да вроде на озеро собирался. Там Себастьян рыбу ловит, а лиса Анфиса у него в помощницах. Хэх, это ж надо!– ёж покрутил головой. – Лиса, а мяса не ест, рыбой пробавляется! Даже самому не верится! Того и гляди, на морковку перейдёт! Будет к тебе по-соседски на пироги с капустой наведываться! – и он лукаво подмигнул зайчихе Варваре.
– Тьфу на тебя! – в сердцах плюнула та. – Ещё не хватало!
2
– Далеко ещё?
– Нет, вот до старого дуба дойдём, а от него – рукой подать! Устала?
Нюра тряхнула головой:
– Ни капельки!
– Ну и хорошо! Сейчас будет поворот, а там…
– А мы не там! А мы не там! Мы уже тут!– со смехом и писком вдруг высыпали из кустов зайчата-племянники и повисли на Ваське.
– Как– тут? Почему тут? Вы зачем одни так далеко от дома ушли?– прижимая к себе ушки и хвостики, удивлялся Васька.
– Да мы не одни! Не одни! – хором загалдели зайчата. – Все здесь! Все тебя встречать вышли!
И, правда, на тропинке показались лесные жители во главе с кабаном Савелием.
– Ну, здравствуй, здравствуй!– обнял он Ваську и растроганно хрюкнул. – Долгонько же тебя не было! Мы уж тут соскучились все!
– И мы скучали! И мы!– подскочили неугомонные зайчата.
Дятел Фёдор махнул крылом, и с веток грянул хор медсестёр-зарянок:
Мы кота не позабыли,
Хоть он из лесу ушёл.
К нам вернулся кот Василий!
Это очень хорошо!
– Спасибо! Большое спасибо за встречу!– Васька пожимал лапы, хлопал по мохнатым спинам, обнимал и гладил по головам малышей. – Я так рад всех вас видеть! Ах, да!– спохватился он. – Я же вас еще с Нюрой не познакомил!
Все головы, как по команде повернулись в сторону Нюры, тихонько стоявшей в сторонке.
– Очень, очень приятно! – прогудел кабан Савелий. – Вы уж извините, если что не так! У нас тут, в лесу, всё по-простому!
– Хм! Удивительное дело!– стоявшая поодаль лиса Анфиса наклонилась к уху Себастьяна. – И чего это из-за неё такой переполох поднялся? Видала я разных кошек, а эта – просто серость какая-то!
Тот пожал плечами:
– По мне тоже ничего особенного. Хотя люди, говорят, за таких большие деньги платят.
– По мне,– фыркнула лиса,– люди в красоте ничего не понимают! Вон зайцы просто красавцы сидят – вот это я понимаю, красота!
И она со вкусом облизнулась.
– Ах, да что же мы на дороге-то стоим? – всполошилась зайчиха Варвара. – У меня же там пирог с капустой стынет! Прошу всех ко мне!
– Да нам бы помыться с дороги, – Васька похлопал себя по бокам.– А то вон как запылились! Вы к Варваре идите, а мы пока на озеро сбегаем!
– На озеро далеко, – возразил выступивший из толпы бобер Тихон. – Мы на ручье запруду сделали, вода чистая-чистая. Вот пусть вас Себастьян проводит.
3
Солнце садилось за дальние ёлки. Сиреневые тени легли на тропинку. От воды приятно повеяло прохладой.
Нюра осторожно коснулась темной гладкой поверхности лапой.
– Знаешь,– растерянно сказала она,– а я ведь совсем не умею плавать!
Васька рассмеялся:
– Умеешь! Ты просто не пробовала! Смотри, это же так просто!
Разбивая стеклянную поверхность заводи на мелкие осколки, он с шумом врезался в воду и поплыл, быстро работая лапами. – Видишь?
– Давай-давай, не бойся! – подбодрил Себастьян и бросился догонять Ваську. Они принялись ловить друг друга, ныряя и неожиданно выскакивая из воды, брызгаться и дурачиться, поднимая со дна тучи песка.
– Ишь ты! Чисто морские котики! – не то насмешливо, не то одобрительно сказала сидевшая на бережке старая лягушка.
– А это кто же?– заинтересовалась Нюра и подошла к лягушке поближе.
– Звери такие!– лягушка покосилась на кошку и на всякий случай подвинулась к воде.
– Котики?
– Котики!– подтвердила лягушка.
– И что – плавают?– удивилась Нюра.
– Да ещё квак!– лягушка решила, что кошка подошла слишком близко, и привычно булькнулась в заводь.
– Постойте!– крикнула ей вслед Нюра. – А откуда вы про котиков знаете?
– Энциквакпедию читать надо!– долетело до неё.
«Котики плавают,– подумала Нюра, – значит, и кошечки тоже! Попробую!». И она осторожно вошла в воду. Вода была плотная и упругая, она подхватила Нюру и закачала на мелкой волне. «Я плыву!– поняла Нюра.– До чего же это здорово!»
Вдоволь наплававшись, коты вылезли на берег. Нюра отряхнулась. Её вновь ставшая белой шубка блестела в золотистых закатных лучах. Себастьян не сводил с Нюры восторженных глаз и только повторял про себя: « Вот это да! Вот это да! Вот это да!».
–Ну, рассказывай!– толкнул его в бок Васька. – Как вы тут живете? Ты, говорят, с Анфисой подружился?
– А что тут такого? – встряхнулся Себастьян.– Она, знаешь, как петь любит! Слух у неё хороший и голос приятный. Мы с ней по вечерам такие дуэты закатываем! Уже два романса отрепетировали! Вот полностью репертуар подберём – и можно концерты давать! А после репетиций мы с Анфисой чай пьём. С мятой.
Сперва робко, а потом всё увереннее зажурчали в траве цикады. Спелым яблоком упало за горизонт солнце. Слетели на Треугольный лес лёгкие сумерки. Выкатился из-за облачка месяц, зацепился рожками за высокую сосну и застыл, глядя вниз. А там, по закрученным петлям лесной тропинки, шагали домой усталые путешественники.
4
Лимонно-желтая бабочка в нерешительности кружилась над цветком: сесть на этот? Или, может быть, на соседний? Нюра залюбовалась золотистыми, покрытыми тончайшей пыльцой крылышками. Надо же, какая красота! Почему у кошек не бывает крыльев? А хорошо бы полетать, отталкиваясь от упругого воздуха, перепархивая с цветка на цветок…
– Нюра! Нюра!– вернули её с небес на землю вездесущие Варварины племянники. – В прятки играть будем?
– Будем!– засмеялась Нюра. – Только сначала я – купаться, а вы – умываться в заводи! Идёт?
– Идёт!– восторженно заверещали зайчата и дружно ринулись по тропинке.
В холодке под кустом сидел ёж Егор, строгал прутик – ягоды нанизывать.
– Здравствуйте, Егор Ежович!– крикнула ему с тропинки Нюра.
А зайчата шустрым горохом сыпанули мимо.
– А вы почему не поздоровались?– удивилась она.– Или виделись уже?
– А зачем?– спросил, подпрыгивая на одной ножке, самый маленький – Тёма.
– Что – зачем?– не поняла Нюра.
– Ну… это… здороваться?
–Здороваться,– Нюра немного подумала,– значит, желать здоровья. А оно ежу ой, как нужно!
– Значит, если мы будем здороваться, у деда Егора здоровья прибавится?
– Ну, конечно, прибавится!
– Тогда мы сейчас! Ребята, за мной!– и шумная стайка мгновенно скрылась в кустах.
Старый ёж не мог прийти в себя от удивления, когда вернувшиеся зайчата прошли мимо него длинной вереницей, и каждый громко и старательно говорил:
– Здравствуй, дедушка Егор!
– Ну, дедушка Егор, теперь тебе никакая болезнь не страшна! Здоровья тебе на сто лет хватит!– сказал ежу зайчонок Тёма.– А если какая всё-таки привяжется, ты нас только позови! Мы её мигом!– и он помчался догонять своих.
– Вот дела, так дела!– пробормотал ёж. Он встал со скамейки, опираясь на палочку, сделал несколько шагов и выпрямил спину.– Ну и дела!– повторил он. – А спина-то уже и впрямь не болит! Да и ноги-то, ноги – хоть сейчас в пляс! Чудеса, да и только!
Ёж отбросил палочку и бодро затопал к дому.
5
– «…Медведь с перепугу с дерева упал да прямо на волка угодил! Испугался волк, думал, конец ему пришёл, выскочил из-под сучьев да бегом в лес. Медведь – за ним! Так с тех пор и не вернулись. А Котофеич с лисой Лизаветой остались в лесу жить!»
Вот такая история случилась в нашем Треугольном лесу давным-давно,– заключила Нюра и погладила по голове самого маленького зайчонка Тёму.
– А дальше? Дальше что было?– обступили со всех сторон Нюру зайчата. Посмотрела Нюра на них: ушками стригут, глазёнки горят – не терпится дальше слушать.
– А дальше – завтра! Вон уж солнышко садится, пора по домам!
– Ну, Нюра! Ну, еще чуточку!– хныкали понарошку, упрашивали. И уж почти совсем было уговорили, да тут вышел из кустов кабан Савелий.
– Здравствуйте!– нестройным хором приветствовали его зайчата.
Савелий покивал им массивной головой:
– Здравствуйте-здравствуйте! Слышал я, как вы Егора Ежовича вылечили! Ну, а теперь, шагом марш по домам – вечер уже, а вы с утра невесть где бегаете.
– Мы не «невесть где», мы здесь, с Нюрой!– запищали зайчата.
– Вот с Нюрой-то вашей я и поговорю. А вы – быстро по домам!
Словно тихий ветер пролетел над полянкой: были зайчата – и нет их!
– А к тебе, Нюра, понимаешь, разговор у меня имеется,– Савелий откашлялся.– Вот ты с зайчатами возишься, это хорошо. А ко мне вчера белка приходила на тебя жаловаться.
– Да не обижала я белку!– удивилась Нюра.
– Обидела, обидела, и не спорь!– Савелий погрозил Нюре раздвоенным копытцем. – Ты с зайчатами возишься, а с бельчатами нет. А ведь есть еще ежата, бобрята, кабанята – кого только нет у нас в лесу. Так что берись, Нюрочка, за дело серьёзно: открывай школу для наших малышей. Учи их истории, культуре, письму-чтению. А то вон уже в поговорку вошло: «дикий, как из лесу вышел». Сделай так, чтобы нельзя было про наших этого сказать. Такое вот у меня к тебе поручение от всех жителей лесных.
– Да я не справлюсь! – растерялась Нюра.
– Справишься-справишься! А трудно будет – мы тебе помощника найдём. Я уже и место для школы присмотрел: на полянке у заводи. Тихо там, никто вам не помешает. Тут ведь, понимаешь, что главное?– спросил Савелий. И сам себе ответил:
– Главное – время не упустить. А то вырастут неучами, куда я с ними потом?– Савелий махнул копытом и напрямик, без тропы, двинулся в лес.
6
На уютной полянке у заводи собралась лесная мелкота. Каждый выбрал место себе по вкусу: бельчата расселись на нижних ветках ели, зарянки и пеночки – повыше устроились, ежата – на большом пеньке разместились, а зайчата – прямо на траве. Бобрята у самой воды расположились – и учительницу хорошо видно, и хвостик можно помочить, перемены не дожидаясь. А учительница – Нюра – на берёзовый пенёк присела, все ученики у неё, как на ладони. Тишина на полянке, все Нюру слушают, урок запоминают.
– Сегодня я расскажу вам о самом тёплом, вежливом, волшебном слове «пожалуйста». Перед этим словом невозможно устоять…
– Беда! Ах, беда!– неожиданно послышалось сверху. Ученики задрали головы: над школой, выписывая замысловатые повороты, кружила сорока Глафира.
–Какая беда? С кем? – встревожилась Нюра. Ответить Глафира не успела: из-за кустов, отчаянно кудахча, выбежала курица Клуша из соседнего села.
– Куд-куда? Куд-куда?– громко вопрошала она.– Куда вы дели моего Петрушу?
Путаясь в длинной траве и налетая на пеньки, она обежала всю полянку, заглядывая под кусты и приподнимая ветки. – Сыночек мой, Петрушенька! Где он?
От её бестолкового кружения у Нюры зарябило в глазах.
–Успокойтесь, тётя Клуша, расскажите по порядку,– попросила она.
– Сыночек мой, Петрушенька, куд-куда пропал?– запричитала Клуша.– А всё вы, ваша школа! Эта болтливая, – Клуша махнула крылом в сторону Глафиры,– новость нам на птичий двор принесла: дескать, школа в лесу открылась. Вот мой Петруша…
– А что тут такого?– нахохлилась сорока.– Что, разве я неправду сказала? Ну, открылась школа, учатся зверюшки.
– Подожди! – остановила её Нюра. И обратилась к курице:
– Так что же Петруша?
– Петруша? А что Петруша?– горестной скороговоркой продолжила та. – Он же такой маленький, совсем крошка, сыночек мой доверчивый. Он братьям и сёстрам сказал, пойду, мол, я в лесную школу учиться, грамотным быть хочу! И ушёл! А вы, звери дикие, съели моего Петрушеньку! Нет его больше! Пропала деточка моя, кровиночка моя родненькая!– и она залилась слезами.
– Вы, мамаша, успокойтесь! – неизвестно откуда взявшимся учительским тоном приказала Нюра. – Найдём мы вашего Петрушу, обещаю! Глафира! Лети, всех в лесу оповести. Поспрашивай, не видел ли кто цыплёнка маленького.
– Я чего? Я – мигом!– вспорхнула с ветки сорока, только её и видели.
– А вы,– обратилась Нюра к ученикам, – пойдите по лесу, каждый уголок осмотрите, обыщите хорошенько: может, спит Петруша где-нибудь под кустиком.
– Не плачьте, тётя Клуша, – сказали зайчата, – мы его обязательно найдём!
– Мы его из-под воды достанем!– зашлёпали хвостами бобрята.
–Из-под земли выкопаем!– закрутили пятачками кабанята.
Разбежались зверята цыплёнка искать, а на поляну зайчиха Варвара явилась, заахала:
–Ах, горе-то какое! Бедная вы мамаша, беда-то у вас какая! Ну, не плачьте вы так, не убивайтесь! Савелий весь лес поднял, все ищут: птицы сверху глядят, звери по кустам рыщут, бобры заводь обшаривают. Крот Прохор даже под землей копает. Найдут вашего сыночка, непременно найдут!
Тут Глафира вернулась, запыхалась:
– Эй, Клуша, хватит кудахтать! Найдётся твой Петруша! Василий с Себастьяном просили какую-нибудь его вещь, чтобы по запаху искать.
–Куд-куда? Куд-куда же я его дела?– забеспокоилась курица, захлопала себя по бокам. – Ах, да вот он!– достала она откуда-то из-под крыла носовой платок.– Платочек беленький сыночка моего Петрушеньки. Он его по дороге обронил, когда в школу торопился,– Клуша снова заплакала. Глафира молча взяла платок и улетела.
7
– Запах… оригинальный!– Себастьян обнюхал принесённый Глафирой платок.
– Прямо скажем, куриный!– уточнил Васька.– Ну, что, начнём с дороги?
Быстро отыскав Петрушин след, коты отправились по нему, принюхивась и внимательно осматривая всё на своём пути. Еле видимые в дорожной пыли трёхпалые отпечатки стали отчётливо видны на влажной лесной тропинке.
– Смотри,– показал Себастьян Ваське,– здесь он отдыхал, а потом пошёл дальше.
След довёл их до поворота, соскользнул с тропинки и запетлял между деревьями. Васька остановился.
– Ты чего?– от неожиданности Себастьян ткнулся ему в спину.
– Понюхай! Вот здесь, у пенька!
Себастьян втянул носом воздух:
– Цыплёнком пахнет!
– И больше ничем?
–Ну, лесом ещё, – добавил он.
– Не лесом, а лисом! Точнее, лисой…Подружкой твоей – Анфисой!
– Не может быть!– Себастьян закружил вокруг пенька, обнюхивая траву. – Да,– пришлось признать ему, – Анфиса с цыплёнком шла.
–Ну, теперь бегом!– заторопился Васька, – а то съест его Анфиса!
– Она не такая!– возразил Себастьян. Но спорить на бегу было трудно, и он замолчал.
След привел котов к дому Анфисы. Осторожно, стараясь не шуршать травой, они подкрались к дому и заглянули в открытое окошко.
За столом аккуратно повязанный салфеткой сидел Петруша, а рядом с полной плошкой каши стояла Анфиса.
– Ну, ты моя красотулечка! Лапуленька моя маленькая!– умильным голосом уговаривала она цыплёнка. – Ну, еще две ложечки!
– Тётя Анфиса, так я уже четвёртую плошку ем! Не могу больше! Вон уже какой живот стал!– он приподнял салфетку и похлопал себя по тугому пузику.
– А ты в школу хочешь пойти, сладенький мой?– не голос у Анфисы, а чистый мёд.
– Хочет, Анфиса, хочет!– раздалось из-за окна.
Увидев котов, Анфиса вздрогнула, но тут же взяла себя в лапы:
– Ах, какие гости! Проходите, проходите! А я вот тут цыплёночка встретила, в нашу школу собрался! Уж такой голодный был, такой голодный! Вот, кормлю!
– И ничего я не голодный!– обиженным голосом пропищал цыплёнок.– Нас на птичьем дворе хорошо кормят!
– Не голодный, а три плошки каши съел!– мстительно заметила лиса.
– Так вы же, тётя Анфиса, сами сказали, что меня, такого худенького, в школу не возьмут! И что мне сначала поправиться надо, а уж потом в школу идти! А я не хочу кушать! И в школу не хочу! Я к маме хочу!– расплакался цыплёнок. – И неправда, что мама меня, такого худенького, не любит!
– Да кто тебе сказал, что тебя мама не любит?– растерянно спросил Себастьян.
– А вот тётя Анфиса и сказала!– сквозь слёзы ответил Петруша.– И ещё сказала, что пока я не потолстею, буду жить у неё!
– Ох, и выдумщики эти цыплята!– Анфиса принуждённо засмеялась.– Ох, и фантазёр же ты, Петруша! Ну, сам посуди, ну, зачем ты мне нужен? Я детей вообще не люблю, одни только хлопоты с вами! Вот поел и иди в свою школу!– она забрала у Петруши салфетку и подтолкнула его к двери.
–Вместе пойдём!– Васька шагнул через порог и оглянулся:
–А ты, Себастьян, здесь побудь! Я скоро вернусь!
8
Ох, и обрадовалась же квочка, увидев своего Петрушу живым и невредимым! Прижала к себе, закудахтала:
–Сыночек мой ненаглядный! Зёрнышко моё золотое! Кровиночка родненькая!
А наобнимавшись, – отшлёпала:
– Вот тебе, чтоб без спросу больше не уходил!
– Ну, ты, это… Поаккуратней, чтобы не зашибить на радостях-то!– остановил её кабан Савелий.
– А вам-то, вам-то спасибо большое! Ско-ко-ко-колько буду жить – буду вам благодарна!– Клуша прижала крылья к пышным перьям на груди.– Вы уж простите меня за ско-ко-ко-кондал, сама не знала, что говорю! Приходите к нам в гости, всегда рады будем!
– Очень надо!– проворчала с ветки Глафира. – Сперва в гости приглашаете, а потом виноватыми делаете!
– Глафира! Смотри у меня!– погрозил ей снизу Савелий.– Лети лучше проводи гостей до опушки, да без грубостей!
– Какие грубости? Какие грубости?– застрекотала сорока. – Проводить – это я всегда пожалуйста! Хоть до опушки, хоть докуда!
Перепархивая с ветки на ветку и что-то бормоча себе под нос, она скрылась за поворотом.
9
Себастьян и Анфиса молча сидели каждый в своём углу.
– Ну, что, поговорили? – спросил, входя в комнату, Васька.
– Это о чём ещё?– взъерошилась лиса
– О тебе, Анфиса, о поведении твоём неприглядном! Как ты могла маленького, беззащитного цыплёнка на съедение утащить?
– Да ты что! И в мыслях не было!– отнекивалась Анфиса. – Я же к нему по-доброму, по-хорошему, от всей души, можно сказать! Покормить хотела!
– Точнее сказать «откормить»,– поправил её Васька.– А потом съесть!
Анфиса закатила глаза:
– Кто? Я? Наглая ложь! Наговаривают на меня! Бастик!– повернулась она к Себастьяну.– Ну, ты-то меня не первый день знаешь! Ну, скажи ты ему, что я, кроме рыбы, давно уже ничего не ем!
– Ну, хватит, Анфиса!– Себастьян стукнул по столу.– Знаю я тебя, точно, не первый день, поэтому всегда чувствую, когда правду говоришь, а когда – как сейчас!
– Ну, да! Да! Да!– устала притворяться Анфиса.– Хотела я его откормить! Но ведь не съела же!
– Помешали тебе, вот и не съела, – спокойно ответил Васька.
– Откуда ты знаешь? Я, может быть, и сама передумала! Всё за меня решили: и что откормить хотела, и что съесть! Да кто вы такие? Что вы про мою жизнь знаете?
Лиса неожиданно расплакалась:
– Бедная я, бедная, горемычная! Все на меня наговаривают, во всех грехах обвиняют! Никто меня не любит, не понимает!
– Во даёт!– удивился Васька. – Чего тут понимать-то? Сама чуть цыплёнка не съела, и люби её за это!
– Хорошо вам, котам, – рыдала Анфиса, – вы и на рыбалку, и на охоту! И никто вам слова плохого не скажет, куском не попрекнёт! А я – лиса! Всегда, испокон веку, лисы и зайцев ловили, и по курятникам лазали. А у меня, у бедной, ни зайчатинки, ни курятинки, одна рыба! И никто меня за терпение за моё не похвалит. А стоит чуть оступиться, самую капельку – всегда найдут, чем упрекнуть! СУдите! А сами судьи-то каковы?
– Да ну, какие судьи, Анфиса! – поморщился Васька.– Савелий просил тебя зайти, поговорить хочет.
– Выгонит?– хриплым шёпотом спросила враз переставшая рыдать лиса.
– Да откуда я знаю!– неизвестно на что рассердился Васька.– У него и спросишь!
Не попрощавшись, Васька толкнул дверь и вывалился в темноту. На душе у него скребли кошки. Анфису почему-то было всё-таки жалко.
10
Лиса Анфиса понуро переминалась с лапы на лапу.
– Ну, что тебе сказать, Анфиса, – кабан Савелий задумчиво переставлял жёлуди на своём столе.– Хотел я тебя из лесу прогнать, ты ведь нас с селом чуть не поссорила. Да уж очень хорошие защитники у тебя нашлись – и в лесу, и на селе. Сама Клуша просила тебя не наказывать. Видать, каша твоя Петрушеньке сильно понравилась. – Савелий усмехнулся.– Так что иди домой да живи честно, без подлостей! И о Законе помни!
– Да чтобы я… Да никогда… И это… Спасибо тебе, Савелий! – лиса растроганно шмыгнула носом.– Так я побегу?– нерешительно спросила она.– А то меня там Себастьян ждёт, переживает.– И не дожидаясь ответа, Анфиса выскользнула за дверь.
Нюра, Васька и Себастьян ждали Анфису на школьной полянке. Васька и Нюра молча сидели на пеньках, а Себастьян нервно расхаживал между ними, подёргивая хвостом.
– Полчаса уже ждём! А вдруг он её выгонит?– Себастьян запнулся за корень, помахал в воздухе ушибленной лапой.
– Да не спеши ты! Чего заранее переживать! Вот придёт Анфиса, всё и узнаем!– внешне Васька выглядел спокойным, но шевелящиеся уши выдавали его волнение.
– А мне кажется, всё будет хорошо!– безмятежным голосом сказала Нюра.– Вот увидите! Не зря же к Савелию вчера целая делегация ходила!
Из-за поворота показалась сияющая Анфиса.
– Ну, что? Что? Рассказывай!– кинулся к ней Себастьян.
– Да простил он! Простил!– засмеялась лиса.– Выговор только сделал!
– Вот я же говорила: всё будет хорошо! – обрадовалась Нюра.
– Фу! – на душе у Себастьяна отлегло. – А это вот тебе! – он протянул Анфисе дубовый листок.– Только ты потом прочти, ладно?
– Ладно-ладно,– легко согласилась лиса.– А теперь пойдёмте ко мне чай пить!
– Ну, это вы с Себастьяном как хотите, а нас Варвара уже, поди, заждалась. Так что до завтра!– Васька помахал лапой.
Вечером, оставшись одна дома, Анфиса развернула дубовый листок: четыре строчки без подписи. Да зачем подпись, когда и так всё ясно?
Как хорошо листочки леса
Листать по осени с лисой.
Ведь жизнь чудесна и прелестна,
Когда друзья твои с тобой!
11
А осень, действительно, уже вступала в свои права. Пожелтели берёзы, покраснели клёны, налились соком рябина и калина. Готовились к отлёту птицы, запасались грибами и орехами белки. Зайчиха Варвара достала из кладовки свою белую зимнюю шубку и целый день проветривала её во дворе на верёвке. По утрам хрустел под лапами первый ледок, трава вдоль тропинки покрывалась мохнатым инеем. Но дни стояли ясные, солнечные – баловала осень лесных жителей, летом прикидывалась.
В один из таких весёлых солнечных дней возле дома зайчихи Варвары поднялась суета: бобры тащили пилы с топорами, дятел Фёдор целую команду привёл с молотками и дрелями. Крот Прохор – и тот с лопатой явился!
–Это что же у нас тут происходит?– Васька выглянул в окно.
– Ах, радость-то, радость какая, Васенька!– заторопилась Варвара. – Будут тебе рядом с нашим дом строить!
– Не дело это!– возразил Себастьян.– Чего это коты должны рядом с зайцами жить? Коты должны жить с котами. Дом Ваське на озере строить нужно!
– Правильно говорит! Правильно!– поддержала Себастьяна с дерева белка, укладывая орехи в корзинку.
– Много ты понимаешь!– напустилась на белку Варвара.– Да мы с Василием с самого начала в одном доме живём и не ссоримся! Уж не знаю, как там с кроликами, а с котами зайцы очень похожи! Вон на Нюру посмотрите: белая, пушистая – ну, чем не заяц зимой?
– А уши? А хвост?– не сдавалась белка. – Да если уши и хвост сравнивать, то Нюра скорее на белку похожа: ушки остренькие и хвост пушистый! Давайте им лучше дом на дереве построим! А на зиму я с ними грибами поделюсь!
– А вы видели, как Васька плавает?– вмешался бобёр Тихон. – Ему дом возле воды нужен! Лучшего места, чем у заводи, и не найти! И от школы недалеко!
– Тише, тише, не надо ссориться!– Васька спустился с крыльца и остановился возле бригады бобров.– Мы дом пока строить нигде не будем.
– Правильно!– обрадовалась Варвара.– Нам и в этом не тесно!
– Да тут не в тесноте дело.
– А в чём же?– удивилась зайчиха.
– Может… Может, я совсем из леса уйду…Не решил я ещё.
Звери дружно ахнули, а Васька, опустив голову, прошёл сквозь толпу и скрылся за кустами.
12
– Плохо тебе в лесу?– Себастьян сочувственно похлопал Ваську по плечу.
– Нет, не плохо, а вот… как бы тебе объяснить. У каждого в лесу есть дело: зайцы овощи выращивают, ежи и белки запасы на зиму делают, бобры плотину построили. Сорока Глафира лесным радио работает, дятел Фёдор всех лечит, Савелий руководит. Ты вот музыкальную школу открываешь. Анфиса и то на арфе играть учится! Один я без дела сижу!
– Ну, давай я и тебя на арфе научу!– пошутил Себастьян.
– Да при чём тут арфа!– не принял шутки Васька.– Я – моряк, понимаешь? Ты – камышовый кот, ты здесь родился, здесь твой дом, ты здесь при деле. А меня к морю тянет, тоскливо мне тут!
– Что же будет с Нюрой?– тихо спросил Себастьян.
– Не знаю! Ей решать!
– Ты ей говорил?
–Нет ещё. Да вот сейчас и скажу!
– Нюра!– Васька заглянул в задорные зелёные глаза своей подружки.– Я возвращаюсь к морю. Того, кто плавал, море всегда зовёт к себе! Пусть я не смогу плавать на корабле, ладно! Поселюсь где-нибудь на берегу, склад какой-нибудь возьмусь охранять – как на «Иване Тургеневе». Только бы знать, что я – нужен, только бы чувствовать, что море – рядом!
– А как же я?– растерянно спросила кошка.
– Ты свободна и можешь жить, где захочешь!
– Оставайся тут!– предложил Себастьян.– Станешь хозяйкой озера.
– Хозяйкой озера? Ой, как здорово!– обрадовалась Нюра.
– Хозяйка озера, озера, озера!– закружилась она, напевая. Коты молча смотрели на неё: один – с восторгом, другой – с грустью. Но тут она замерла и спросила у Васьки:
– А ты уходишь?
– Ухожу.
– А я?
– А ты остаёшься,– хмуро ответил Васька.
– Но я… Я не хочу оставаться! Не хочу расставаться! Хочу с тобой!– Нюра заплакала.
– Эх!– махнул лапой Себастьян.– Ну, что тут скажешь? Вы уж как-нибудь сами между собой разберитесь!– и он, не оглядываясь, зашагал к дому.
– Нюра! Нюрочка! Ну, не плачь, пожалуйста!– уговаривал Васька. Та только молча смахивала лапой катящиеся из глаз прозрачные бусинки.
– Вот все вы, девчонки, – что люди, что кошки – одинаковые: чуть что – сразу в слёзы!
13
Улетели на юг птицы. Спряталось за тучи солнышко. Расхныкалась моросящими дождями осень.
« Может, это она по лету тоскует?»– думала Нюра, глядя на бегущие по оконному стеклу капли. Налетел северный ветер, сорвал с деревьев оставшиеся листья. Лес готовился к зиме.
Васька с Нюрой уже собрались в дорогу, ждали только хорошей погоды, чтобы уйти. А дожди всё не кончались. В один из таких дождливых дней прилетела под окно сорока Глафира, шумно встряхнулась, постучала клювом в раму:
– Василий, а Василий!
Васька выглянул в форточку:
– Здравствуй, Глаша! Какие новости?
– Да какие сейчас новости? Вон белка снова рекорд по заготовкам установила, Себастьян с Анфисой в субботу на концерт приглашают, у кабана Савелия зуб болит. А тебя дятел Фёдор просил зайти.
– Зачем бы это?
– А кто его знает!– развела крыльями Глафира.
– Сходи, Вася,– тронула его за плечо Нюра.– Может, что-то важное!
Когда Васька пришёл к дятлу, тот заканчивал осмотр.
– Вот, Егор Ежович, побегают ещё твои ножки! Ты их только в тепле держи, а ночь этой настойкой растирай,– он протянул ежу темный пузырёк.
– Ну, Василий,– проводив ежа до дверей, обратился Фёдор к Ваське,– слышал я, что ты от морской болезни страдал.
– Было дело!– кивнул Васька.– А что такое?
– Помочь тебе хочу. Я тут научные опыты ставил, лекарство новое придумал. Избавляет от морской болезни раз и навсегда! Проверено!
– На мышах?– хмыкнул Васька.
– А хоть бы и на мышах! Главное, что помогает! И что интересно – никакой химии: дубовая кора, берёзовые почки, сосновая смола. Ну, и ещё кое-что, конечно.
– Так просто?– не поверил кот.
– А гениальное – всё просто!– улыбнулся дятел.– Ну, будь здоров!
– Буду!– засмеялся Васька.– Вот выпью твоё лекарство – и буду!
14
Отплакала осень по лету, выпустила на небо солнце – просушить тропинки лесные, в речки и озёра напоследок посмотреться. По такой чуть подсохшей тропинке и зашли Васька с Нюрой к Савелию попрощаться.
– Счастливо оставаться, Савелий! Спасибо за гостеприимство. Уходим мы!– Васька пожал блестящее копытце.
– В добрый путь!– ответил тот и, наклонившись к Васькиному уху, добавил:
–А ты мне вот что скажи: нашёл ты своё счастье?
–А то!– вспомнил Васька давнее словцо. И посмотрел на Нюру.
– Ну, и какое же оно у тебя?
«Светлое, – подумал Васька, а вслух сказал:
– Как у всех: у каждого – своё!
На улице уже толпились провожающие. Каждый хотел попрощаться, сказать теплое слово, а то и гостинец вручить.
–Ах, как же так! Как же так!– сокрушалась Варвара. – Всё-таки уходите! Мыслимое ли дело – к людям идти!
– Может, ещё вернётесь?– спросил Себастьян.
– Всё может быть!– Васька поддернул рюкзак повыше.
–Нюрочка, Нюрочка! Ты только там в море не лезь – простудишься!– напутствовала белка Нюру, передавая корзинку с орехами.
– По всем болезням принимаю круглосуточно!– пошутил дятел Фёдор.
– Да тьфу на тебя!– махнула на него фартуком Варвара.
– Если что построить надо будет – зови, всей бригадой придём!– бобёр Тихон протянул Ваське мозолистую лапу.– А вообще, мечта у меня есть: хочу я корабль построить. Парусник! Чтобы по морю ходил!
Он помолчал.
– А знаешь, Васька, и построю! Вот подучусь немного – и такой фрегат построю, любо-дорого смотреть будет!
– Конечно, построишь!– согласился Васька.– Главное – мечта у тебя есть!
Звери уже дошли до самой опушки, когда их догнала запыхавшаяся Глафира.
– Фууу!– еле выговорила она.– Думала, уже не успею! Получи-ка, Нюрочка, привет!
С этими словами сорока протянула Нюре белый листок, на котором кривыми буквами было старательно выведено: «НЮРЕ ОТ ПЕТРУШЫ ДАСВИДАННЯ». Нюра прижала листок к груди и заплакала.
15
Десять дней добирались Васька с Нюрой до моря. И вот они стоят на высоком обрыве, а внизу с рёвом бьются о камни зелёные волны. Как сотни малахитовых дельфинов с белыми гребешками, они выбрасываются на песок и с тихим шёпотом уползают обратно, вновь возвращаясь и вновь убегая. Никогда не видевшая моря Нюра спросила, опасливо поводя ушами:
– Оно что, плачет?
– Нет, оно торжествует!– счастливым голосом ответил Васька, вдыхая мелкие брызги.
Миновав пустынный пляж, они подошли к знакомому кафе. Никого! Только два человека пьют кофе на продуваемой всеми ветрами террасе.
– Иди сюда!– позвал Васька Нюру и свернул к мусорным бакам. Куча картонных коробок в углу неожиданно зашевелилась, и из-под неё вылез Уголёк.
– Уголёк!– обрадовался ему Васька.– Ты всё ещё здесь?
– А где нам быть?– ответил вылезший вслед за Угольком Черныш.– Уголёк, узнаёшь? Путешественник наш вернулся!
– А что я тебе говорил?– поднял вверх лапу Уголёк.– Лучше наших мест нигде не найти!
– Да он, похоже, и не места искал,– пробормотал Черныш, уставившись на Нюру.– Вон какую красавицу привёл!
– Подружка моя, Нюра,– представил Васька, – вместе путешествуем.
– С такой красавицей и я бы попутешествовал!– протянул Уголёк. Он хотел ещё что-то добавить, но в это время у них над головами раздался удивлённый голос поварихи:
– Васька! Васька! Откуда ты взялся? Иваныч тебя по всему городу разыскивает! Ах ты, потеряшка! Кис-кис-кис! Идём, покормлю! Ишь, как исхудал весь!
Женщина вынесла миску с едой и поставила под навесом.
– Ешь, Нюра!– сказал Васька.
– Эй, красавица!– повариха махнула на Нюру тряпкой.– Не для тебя честь! Ну-ка, живо в сторону!
Васька распушился, выгнул спину, сверкнул глазами. Нюра испугалась: никогда она Ваську таким сердитым не видела.
– Не трожжжжжь!– зашипел он.
– Подружка твоя!– догадалась повариха.– Ладно уж, ешьте!
Она отошла в сторонку, достала из кармана телефон и набрала номер.
– Это я,– сказала она кому-то.– Приезжайте, он нашёлся!
16
Васька дожёвывал котлету, когда на террасе послышались знакомые шаги, и сильные руки подняли его в воздух.
– Васька! Васька-Василёк!– смеясь, прижимал его к груди Иваныч.– Нашёлся, бродяга! Похудел, полинял, но тельняшку не потерял! Моряки и на суше не тонут!– Иваныч опустил кота на землю.– Ну, хватит скитаться, пошли домой, на корабль!
– Ну даааауууу! Пошли!– согласился Васька.– Только это… Вдвоёёёёммм ммыыыуу!
– А я тебе лекарство новое от морской болезни купил!– Иваныч обернулся и увидел идущую за ними белую кошку.
– А это кто же? Подружка твоя, надо понимать?
– Вот имммяяууннно!– не стал отпираться Васька.
– Вот ведь какая история!– почесал в затылке Иваныч.– Ну, да что с вами делать! Берём её с собой! Ишь ты, беленькая какая! Чисто манка! Вот Манькой и будешь, надо же тебя как-то называть!
– Понимаешь, Нюрочка,– говорил Васька Нюре на корабле,– жизнь – сложная штука!
Не все люди плохие. Есть, как мы, коты, верные!
Иваныч пичкал Ваську лекарством от морской болезни. Сколько ему Васька не объяснял, что он уже вылечился, никак этого Иваныч не мог взять в толк. Это ведь коты людей всегда понимают, а наоборот – редко. Васька снова стал Главпомкоком и наводил страх на крыс и мышей на складе. Нюру, которую с лёгкой руки Иваныча, стали называть Маней, все быстро полюбили: уж такая она красивая да ласковая. Сначала она помогала Ваське на складе, но вскоре ей стало не до этого. Ну, а что вы хотите, пятеро котят – это не шутка! Всех умыть, причесать, за каждым присмотреть: чтобы на стол не залез, на кухне не вертелся, по палубе зря не бегал! Нет, четверо еще ничего, тихие: поели и сопят себе в уголке. Но пятый, тот, который на Ваську больше всех похож! «Не котёнок, а Мамаево нашествие»,– говорил про него Иваныч. Только что тут был, молоко лакал, хватились – а его уж и след простыл! И вся команда его ищет, в каждую щёлку заглядывая: « Ты ли там ли?». Так и назвали его – Тыли-тамли…Но это уже совсем другая история.