Жизнь моя кружит, как лист осенний.
Только я не тороплюсь упасть.
Жаль, что не могу с судьбой без трений –
У неё опять расклад не в масть; –
Ночь бесстыдно вылила чернила,
Смазав строки суетного дня…
Были времена, когда любила
Сука-жизнь упрямого меня.
Не кусала в тёмной подворотне
Острым зубом финского ножа,
И дышалось легче и вольготней,
И стихами бредила душа.
В кровь стирались пальцы, рвались струны,
Три аккорда яростно кружа.
Верили с друзьями и в фортуну,
И в портвейн, но так – для куража.
Мы дымили на облезлой кухне,
Закусив затяжкою стакан.
Вместе с радио гудели мухи.
Коммунальный рай был вечно пьян.
Стыла тьма в мертвецком лунном свете
За немытым треснутым окном…
Наверху спустили в туалете –
Глухо чавкнув, встрепенулся дом.
Только быт, тогда помехой не был,
Мы вплетали слог в гитарный звон,
И над нами серебрилось небо
Звёздным не залапанным огнём.