"У юности нет возраста..."
Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано
де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис-и-Пикассо
1 Как много у меня других,
их малого пера не стою,
еще не стёрся этот миг,
где я когда-то был с тобою.
2 Какой извилистый сюжет,
цветные слайды крупным планом -
не обещающий брюнет,
у ног опутанных кальяном.
3 Мой глаз не раз бывал подбитым,
в парадной громко не скулил,
дверям, передо мной закрытым,
давно по стременной налил.
4 Столь не значительный изъян,
горящего, шального лета,
в горошек смятый сарафан,
страсть не умелого минета.
5 С тех пор я разлюбил вокзал,
за то, что отнимает силы,
у тех, кто по ночам шептал,
в запретной неге слово - милый.
6 Но сон был короток тогда,
нельзя уснуть когда ты рядом,
и с неба падала вода,
и пропадала в чарках с ядом.
7 А как назвать полёт души,
и убедить тебя не сниться?
Спеши, пожалуйста, спеши,
прилежней гладь мои страницы.
8 На них расклад про тёрн и ривер,
тузы и пиковый валет,
и шкипер натянувший кливер,
и штучных дам кордебалет.
9 Ты будешь видеть это чудо,
и накрывать его собой,
и думать про него по всюду,
пока не встретится другой.
10 Он, несомненно, сможет лучше:
и раздавать, и раздевать.
Я просто правильный попутчик -
я знаю как Вас целовать.
11 Нежданно, облаком, грозою,
да на излёте ранних лет...
Счастливой, сладкою слезою...
Не обещающий брюнет...
12 Кто был он вам ? Плохая пара,
не муж и даже не жених,
дым от прошедшего пожара,
в салоне позабытых книг.
13 Какую станцию заметит?
Куда вагон его везёт?
Никто на это не ответит,
лишь мой растрёпанный блокнот.
14 Не просто вырваться из плена,
снаружи не кому помочь...
Я выпил... Море - по колено,
и тёплое, как ты, точь-в-точь...
15 Где Ленинградская гитара -
двенадцать обречённых струн,
и Сангрии пустая тара,
и месяц, что излишне юн.
16 На стенах хрупкие эстампы,
три фотографии вдвоём,
как без одежды, в свете лампы,
ты первый раз входила в дом.
17 К ним всё равно придёт расплата,
за хмель, за смелость и за страх -
упавший пояс от халата,
вкус неизвестный на губах.
18 Там по утрам одна забота -
прощай, неблагородный труд!
Ни чай, ни водка, ни суббота -
нас в этом месте не спасут.
19 И не вернут мои секреты,
пляж каменистый у огня,
и вычурные пируэты,
уже не трогают меня.
20 В каких пределах он обжёгся?
На скулах выступила соль,
и вереск на щеках рассохся,
его ты больше не неволь.
21 Всё сбудется, все правды ваши,
в сиянии безнадёжных глаз,
но после Маши и Наташи,
нет смысла исправлять рассказ.
22 В глубинах сквера заалеет,
по лужам, в дрожь, дорожки след,
на полтора часа согреет,
плодово-ягодный рассвет.
23 В семнадцать, да и в девятнадцать,
вся жизнь, казалось, впереди,
не успевали примелькаться,
со старых чердаков дожди.
24 Как скромно - таяли, робели,
сплетали руки в темноте,
в апрель летящие качели,
мы постигали в высоте.
25 Случился бал. В лучах успеха,
смешали истины в вине,
тебе я больше не помеха,
зачем ты плачешь обо мне?
26 Играл винил, тарелки ждали,
чья свадьба громче разобьёт,
сердца мы даром раздавали,
не зная, кто их не вернёт.
27 И шпилек хищные булавки,
гранит стирали у метро,
на орфелин он делал ставки,
но выпадало на зеро.
28 Не все покорены красоты,
чертоги памяти трясёт -
к ним изумрудный пятисотый,
по Новой Риге нас несёт.
29 Обрывки скомканной газеты,
в ней напечатанный портрет.
Откликнись! Где ты? Где ты? Где ты?
Мой близкий, бережный брюнет...
Маше Селимовой, Нате Воеводиной, Ольге Будиной
Фото Лены Младовой - Кандалакша