Мы дети своего времени,
забывшие законы старого племени.
Мы, выпавшие из стремени,
тянущие лямку неизведанного бремени.
Кем поставлены на колени мы?
Почему стали лица невидимыми?
Где кукушка в лесах нам плакала,
а Судьба в руки меди накапала?
Отчего теперь поем песнь богам,
что нам видятся в белых облаках?
Миррой мазаны, да лег сглазами
души мир моей с синеглазою.
Распахнет врата Явь далекая,
прорастет полынь невысокая.
Раскурю траву у костра в ночи.
Не скажи, звезда, обо мне, смолчи.
Пусть узнает лишь об отце малыш.
Колыхал ручей поросль и камыш.
И Река судьбы извивалася,
сердце билося, надрывалося.
Обниму тебя, моя долюшка.
Заведу тебя я на полюшко.
где пшеница, рожь поднимаются.
Солнца ярого свет сжимается.
Угасает день, ночь-наставница
заступается в сени, улыбается.
Месяцем в луну обращается.
Как тебя люблю, воспевается.
Соберем любви сон-траву,
и во сне живем, словно наяву.