Когда все восхитятся красотой,
я появлюсь с могильною лопатой,
с карманною звенящей пустотой,
с разбросанной по паперти зарплатой.
И, жизнь надменно приводя к нулю,
я терпким ядом жажду утолю,
не ведая ни жалости, ни злости…
И растворюсь в туманной белизне,
как безголовый всадник на коне,
вторгающийся будущему в гости.
Когда все перестанут есть богов,
я проявлю цветные негативы
и расскажу о том, что есть любовь
и, что у смерти тоже есть мотивы.
Сниму подвал, зашторю башмаки,
и стану ждать явление строки
такой, что жизнь окрасит ярким тоном,
а после выльет новое вино
в карман реки, что высохла давно
единожды сплетясь с Иерихоном.
Когда мой меч начнет рубить своих,
безумием сжигая веру в чудо,
я стану мудр и бесконечно тих,
как будто бы придя из ниоткуда…
И, словно на избраннике венец…
И, словно замер стук семи сердец,
подслушанный у дерева желаний…
Оторванною каплей от дождя
я оборвусь, навеки уходя
в пространство не имеющее граней…