70-летию танкового сражения под Прохоровкой...
"Он" вышел мне наперерез
На поле, полном едкой гари,
Имя явный перевес
В пятнадцать тонн калёной стали.
Палёным пахло ячменём
С распаханной разрывом пашни...
Вся жизнь - в мгновении одном,
Когда "он" целится под башню!
"Бог с нами!", - каждый говорит,
Но с Бога, право, мало толка,
И чуда Бог не сотворит,
Когда встречаются два танка у посёлка.
"Он" хищно мне выцеливает в борт,
С такой дистанции едва ли кто промажет,
Секунда, может две еще пройдёт -
Как только "он" поймает горизонт,
Всё будет кончено с гвардейским экипажем!
Наводчик крикнул: "Застит дым!",
А значит шансов точно не осталось -
Здесь пусть хоть чёртом или ангелом храним,
В таком бою на них надежды - малость!
И значит грянет выстрел...и сгорим...
Тот, кто считает, что непобедим,
Герой, гордящийся заслуженной наградой -
Тот так вот просто, в лоб, не выходил
Один в один с махиной Крупповской армады!
Наш бой не раз уж видел свет,
Но не Давид и Голиаф здесь взяты за основу,
Нет, мы скорее Кочубей и Пересвет,
На Курском поле, ставшим снова Куликовым.
В зените солнце, середина дня,
А я юлой вокруг него верчусь из жажды жизни -
Кому-то лавровый венок,кому-то тризна,
И остов, обгоревший до бела...
Дрожит как лист броня
И в дрожь бросает тело,
И с порохом глотается слюна -
Здесь вам не по окопам жаться-
Здесь другое дело,
Хотя за сталью и скрывается душа,
Она в ловушке...
Краток путь до ада,
Коль ты в аду, и ад вокруг тебя!
Здесь дым и смрад,
и кожу жжёт тротилом,
И пот как град,
И раскаленная жара,
Но словно в бане стылой
Озноб берёт...
Страшнее всякой боли
Мне в триплекс посмотреть - одним лишь глазом глянь -
И "он" стоит как на ладони,
И целит в борт, и застит дым, и наше дело дрянь!
Сухая глотка рвётся буйным матом,
И пот холодный ест глаза.
Кто в нашей смерти будет виноватый?
В том,что вот "Он" здесь вышел на меня,
Лоб в лоб, один в один,
В Зените солнца, в середине дня?
Секунда вечность длится,
Седая за секунду голова,
Но начинаешь даже злиться,
Что эта сволочь тянет без конца?!
Как кошка с мышью загнанной играет,
Уж пойман горизонт, мой борт подставлен,
Чего ещё "он" тянет?
Кто же знает?
Быть может, "застит дым" ему и "он" не тянет с выстрелом,
А только выжидает...
Рискуя шестерни и тяги повредить,
Я рву небрежно рукояти на себя -
О, Боже, если б только пережить -
пришлось менять бы за день пол движка!
За бой один трансмиссию карежить
И гробить танк, вот так вот, с пол пинка -
"Преступное предательство!", - быть может,
Так сказал бы командир полка.
Но нервы, нервы рвутся, что струна,
И руки тяжестью свинца налиты,
Не гнется шея, не сгибается спина,
И ногти в кровь на пальцах сбиты!
Когда и жизнь, и смерть в одном снаряде свиты,
И в борт уткнулась пушечная пасть,
То к черту все уставы, директивы,
И к черту посылается матчасть!
Здесь что ни сделаешь, лишь только б были живы?
Себе-то самому, что толку будет лгать?
Ведь в шаге от бездонного обрыва
Любой готов последнее отдать,
Чтоб только не было последнего разрыва...
Но вечность тянется, а выстрела всё нет -
"Он" чует превосходство, превозносится собой,
Но уличит момент -
И будет кончен бой!
Ну точно бы щенок в ведре с водою бьёшься!
И в край не вцепишься, и в дно ты не упрешься,
А над тобой глумятся в круг и ждут,
Покуда сам собой не захлебнешься...
Нет, ворон, зря ты надо мною только вьешься!
Я загнан в угол, но еще не в гроб,
Еще пока что не сожжен,
Стучит движок, и сердце бьется и берет озноб,
И значит бой еще пока не завершен!
В своем уверен превосходстве "он"?
Мне в борт нацелил свою пушку?
И толще моего его стальной заслон?
Пусть так, но я ведь тоже не игрушка!
Лоб в лоб! И до упора рукоятки от себя!
Хоть всем нутром противится душа,
В дрожь бросает тело, содрогается броня
И сердце сжалось в ожиданьи боли...
Но требует присяга и война,
Усилием последней своей воли
Идти на смерть! И ей смотреть в глаза!
Сто метров до конца - мгновение, секунда.
Мой танк теперь - как острие меча
У горла "крестоносца", палача,
Что выхватил на смерть им обреченный.
Нет, черта ему с два! - я не добыча!
Здесь бой, а не дуэль и соблюдение приличий
Не обязательно сегодня для меня -
Охотник сгинет вместе с дичью!
В чистилище таранного огня,
Когда рванет боекомплект - два танка, как огромная свеча...
И в пламени том выгорит земля,
Песок в стекло густое превратиться.
Ужален коршун и в когтях его истерзана змея,
В том месте, где им суждено разбиться -
Не обелиск, и не могильная плита,
Здесь не растёт трава, зерно здесь не родиться,
Здесь плоть людей с бронёй стальною слита,
Здесь нет поселка, больше нет станицы -
Здесь только остов, обгоревший до бела...