Балалайка, пламенною дрожью,
звонкой, неизбежною тоской,
прислонясь к сердечному подножью,
увлекает сердце за собой.
Треугольная, трёхструнная девица,
драгоценней гордых фортепьян,
напевает жалобною птицей,
про забытый "Красный сарафан",
Выбивают пальцы как признание,
первой, неожиданной любви,
выбивают радость и страданье,
из фанеры, худенькой груди.