...Фонарь бросает свет на жёлтый снег.
Так мы свой взгляд бросаем на предметы...
А снег не жёлт. Сиреневый и медный,
То цветом в ночь, то – в день, то в смех, то в грех…
Но наш рассудок – сторожем у врат
Распахнутого в свет прицельно взгляда, –
Уже твердит: метель… зима… закат…
И только скука – вечеру награда.
…Как я была до разума мудра:
Не зная слов, не веря их значенью,
Дитя немое, всей семьи мученье,
Лишь ликовало с самого утра!
***
Стихотворение, дитя мое родное,
Мне все равно, кто был твоим отцом.
Я от тебя ни слез своих не скрою,
Ни вечных тайн, загаданных творцом;
С тобой мы разгадаем их, конечно,
Осилим все преграды на Пути…
Я только мать. А мать, увы, невечна.
Но ты, дитя, за нас двоих свети!
***
Зима — не смерть, а только зрелость
Весенних помыслов и гроз.
Здесь все, что в лете нами спелось,
В одно безмолвие слилось:
И скрип шагов, и крик вороны,
Седой почти до бирюзы, —
Все звуки словно с тишью вровень
Налиты в чаши на весы…
Из представлений всех на свете
Зима слагает только суть:
Что мир и днем, и ночью светел,
Где тень дороги — Млечный Путь.
***
Солнечный зайчик — простой одуванчик,
Сорванный только минуту назад,
В фокус лучи собирает,
И значит
Прячет в себя свой доверчивый взгляд.
С каждой иллюзией
В боли догадки
Рвется с былым наша кровная связь.
Вкус у познания очень несладкий.
Что же мы жаждем его, торопясь?
Милый, обидчивый мой одуванчик
Спрятал свои лепестки в кулачок.
Солнечный зайчик, смешной надуванчик,
Горечью сердце пленил и зажег.
Все миражи разрушаются всуе.
День угасает. Сгущается тень.
В сердце прощальным горит поцелуем
Светлой пыльцою подернутый день.
Что я могу обещать человеку,
Мне подарившему вечную страсть?
В мире подлунном, неверном от века,
Солнечным зайчиком в душу запасть…
***
Когда б на мир
Взглянуть по-птичьи —
Без слов, без разума, без чувств, —
В необозначенном обличье
Текущий,
Как с поющих уст,
Сорвавшийся
Предупрежденьем,
Желаньем, голодом, тоской,
Влеченьем ввысь лететь, везеньем,
Щекотным росным холодком…
Инстинкты! — мир стоит на этом.
Программы жизнь берут в тиски.
Так пустоту наполнят светом
Вольфрамовые волоски, —
Творенье разума и тайны
Непредсказуемых чудес…
Любые формы — не случайны,
Хоть мир без форм струится весь.
И надо стать по-птичьи мудрым,
По-птичьи глупым без прикрас,
Чтоб быть счастливым
Каждым утром
На свете,
Где светло без нас…
ЗА КУЛИСАМИ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
Рождая сотни тем в уме, увы, –
Сыграть ли в одиночку роли разом?
…Он создал мир на собственной крови
И в смертных, нас, вселил свой вечный разум.
Актёром быть и зрителем,
Слагать
Все драмы с местом действия – кулички, –
Вот вечность чем без скуки коротать,
Не поддаваясь пагубе привычки.
Рождаясь вновь и умирая вновь,
Он проживает боль и страсти въяве:
Его течёт из ран смертельных кровь,
Себя за каждый грех судить Он вправе…
Он любит всех! Он – есмь любой из нас.
Друг с другом схожих нет на свете ролей.
Не говорите всуе: «Бог не спас…»,
Пусть – не король, должны же быть и кроме…
И в самой бедной хижине порой
Он зажигает гения лампаду.
И каждый жизнью тешится – игрой,
И каждый – лишь Творящему в награду.
Нет ролей малых, ролей нет больших:
Талант сыграет нищего по-царски!..
Веками мир хвалой Ему грешит,
И ладан жжёт, и лики рядит в цацки…
Когда Он сможет жажду утолить
И Судный День сыграть?..
Всё медлит, словно
И Самого ведёт над бездной нить,
И с этой нитью Он повязан Словом…
***
Здравствуй, заря, трава…
Дождь даждь днесь.
Здравствуй! — и я жива:
В том, что нетленно, — есть.
Здравствуй всегда, Любовь!
Счастье дари другим.
Сердце, не прекословь,
Все, что живое, — гимн
Небу, земле, воде…
Счастье — открыть слова
В самом глухом нигде…
Значит, Любовь жива!