К полудню лужицы и грязь
к подъездам подступили,
и морось мелкая свилась
среди автомобилей.
Дождь просыпался, подходил,
мельчил по стенам скромно,
и, как за временем, следил,
недвижимо и сонно,
за каждым вышедшим, и вслед
взглянувши между прочим,
всё также застил белый свет
занудным многоточьем,
и распускал, как бересту,
свой шепоток серьёзный,
крапленье капель по зонту
и хлёсткий шлейф колёсный.