авторская работа "Старый сад" - холст, масло, 75х55
МАРТ
В сплетеньях веток видятся коренья,
Что гонят сок по тёплому стволу.
Гляжу в окошко. Ложкой ем варенье.
Стужу босые пятки на полу.
Весёлый кот, задира, старый плут,
Припав ко мне, дрожит разбойным пеньем.
Мы с ним идём в холодный сад весенний,
Где злой шиповник царствует в углу.
Так здравствуй, сад, дитя, мурлыка старый,
Шиповник злой, подснежник первый, талый,
Спасибо вам за то, что так мудры:
Что мёд не на усах носили - в горле,
Не за листву болея, а за корни,
Когда трава выходит из игры.
АПРЕЛЬ
Застенчивою девочкой была,
Стеснялась щёк, их яблочного глянца.
По вечерам проворно шла игла,
Пейзаж нездешний вписывая в пяльцы.
Но то была для внешних взглядов гладь.
Среди ночи летело одеяло,
И строчки
Вкривь и вкось, и как попало
Лепились в потаённую тетрадь,
И взор горел, и конской чёлки взмах
Сметал с пути и лад, и гладь, и глянец,
И замирал во рту пунцовом палец
Покуда рифмы путались впотьмах.
Отцовский сад ломился в спящий дом
Девятым валом вешнего кипенья.
И Афродитой в этой белой пене
Рождалась жизнь, что сбудется потом:
Что даст мне бог - и радости побед,
И плач, и смех, и почести, и славу,
Любовь, детишек, может быть, ораву,
И в странствиях открытый белый свет.
Прошло полвека. Перечень утрат
И всех свершений
Жизнь внесла в скрижали.
Но почему теперь всё больше жаль мне
Ту девочку над пяльцами
И сад,
Что нынче только снится белизной,
И то, - когда подступят к сердцу строчки?
Да, всё сбылось. Но словно между прочим.
Как будто это было не со мной.
МАЙ
И в старый сад пришла весна.
Деревья словно впали в детство.
Какое странное соседство —
Румяна, пудра, седина,
Наплывы жёлтые смолы
В тени припрятанных морщинок.
Как шеи тёмные — стволы —
Встают из кружев беззащитно.
Цвети, мой старый сад, цвети,
За пустоцвет корить не стану:
Я знаю, ты мечтаешь тайно
Весь мир плодами потрясти.
Ты так старательно поёшь
Ветвями старыми под ветром,
Как будто этим утром светлым
Тревогу горестную бьёшь,
Как будто молишь, просишь, ждёшь
Ты изумленья птичьей стаи,
И в предвкушенье сладкой тайны
Охватывает листья дрожь;
Как будто первого свиданья
Несёшь в себе ты светлый грех.
Цвети — весна, она для всех —
Пора большого ожиданья.
Цвети, взывай к своим богам,
Чтоб не коснулись цвета грозы.
Мой старый сад роняет слёзы —
Цветы угасшие — к ногам.
АВГУСТ
К тебе, мой сад, явилась я на суд.
Посокрушайся – стала, мол, не та я.
Сомкнись ветвями –
Заключи в сосуд
Томленье духа – джина всех метаний!
Лукавый пленник, вырвавшись не в срок,
Как в достоверном сказочном сказанье,
Друзей с врагами путал по незнанью
И принимал ошибку за урок.
Не обессудь, что наломала дров.
Была глуха забот твоих ограда,
Давил сосуд, и, значит, было надо
Разбить его, сбивая руки в кровь.
Зелёный плод – всего незрелый плод,
А жизнь не склонна миловать ошибки.
За похвалу считала я улыбки,
А в жизни всё как раз наоборот!
Кислей плодов, опавших до поры,
Недобрый смех мирского непрощенья:
За тугость щёк,
За глупость,
За порыв –
За сорок лет игры в предназначенье.
К тебе, мой сад, явилась я на суд.
Помилуй, начертай указом, что ли, –
Мол, здесь хранится золотой сосуд,
В который джинн вернуться должен с воли!
Испачкаюсь клубникой и травой,
Коленки исцарапаю в малине,
И персика весомой половиной –
Шершавым сердцем, –
Поделюсь с тобой.
ОКТЯБРЬ
Жгу истлевшие палые листья
В постаревшем отцовском саду.
Невесомые кружатся мысли,
Обжигая огнём на лету.
Сиротливо порхает пичуга,
Ловит отсвет ушедшего дня.
Лучше папы и не было друга
В этом мире вовек у меня.
Это я понимаю сегодня,
На отлёте уже и сама.
Старость - самая мудрая сводня
Чувств увядших с искрОю ума.
Озабочены люди собою:
Животом, размноженьем, жильём.
Называем мы годы судьбою,
Потому что подсудно живём:
Что ни шаг - то ловушка из сплетен
И глумливой молвы западня.
Дым уносится в небо - бесцветен:
Разгорелся костёр у меня.
И сгорают, как палые листья,
Улетают, как искры костра,
Грёзы, замыслы, чаянья, мысли,
Судьбы, жизни!..
Наверно, пора.
Наши дети, уже не печалясь,
Всё сожгут, чтобы в доброй золе
Восходила весенняя завязь
На удобренной прошлым земле.
ДЕКАБРЬ
Он падает – сказочный и баснословный –
Мой снег долгожданный, что света белей,
И кажется – нежный – целует он словно
Дрожащие пальцы озябших ветвей,
Он кутает кроны в меха дорогие,
Ласкает стволы, меж стволов семеня.
Как долго деревья стояли нагие,
Теряя пернатых, листву, семена.
Земля равнодушно от них отвернулась.
Забыл о любви опечаленный сад,
"Лишь смерть впереди,
И ни радость, ни юность, – он думал, –
Теперь не воротишь назад".
А я удивлялась которую зиму,
Что снег к нам приходит как странник чужой:
Деревья опять – ну, какие разини! –
Забыли, кто к ним постучится зимой,
Не ждали.
И вот он – светлейший, тишайший,
Он ластится даже и к мёртвым вещам,
Как будто бы помнит,
А кем были раньше
Поделки, в которых иссохла душа:
Крылечко, ограда, скамейка, ворота…
О, снег, ты ведь падаешь тысячи лет,
И знает, наверно, любая ворона,
Что здесь ты, незримый, когда тебя нет:
Весною и летом, и осенью жёлтой
Живою водою блуждаешь окрест.
Что если бы вдруг по весне не ушёл ты?
Немало в саду неупрямых невест.
А снег набивался в ресницы и губы,
Он тихо шептал – будто на ухо, – мне:
– Не знаю плодов я… Такой и полюбит –
Бесследно растает в любовном огне.
PS. ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА
Душа не стареет. Она — как заброшенный сад,
Что вешним цветеньем с рожденья до смерти объят;
Здесь клады повсюду, здесь светлые тайны живут —
Прозренье и смуты прозрачных и тёмных минут,
Здесь встречи, прощанья, предательства, жертвенность, страсть,
И страхи, и тщанья — в измене себе не пропасть;
Здесь бабочкой белой порхает мечта, полиняв;
Лианою спелой здесь зависть ползёт как удав
И пчёлы наитий жужжат над цветением чувств.
Душа ведь, поймите, не старится в жизни ничуть:
Цветёт наудачу — и тут же роняет плоды.
Пусть грозы судачат — мол, с нами попляшут сады:
Ужо, растеряют и чувства, и веру, и спесь.
Ах, так не бывает!
Мой сад состоялся и есть
В любую годину цветущим и полным чудес,
Ведь он пуповиной прикован к бессмертию весь!