Трудные времена наступили нонче для всякой нечисти! – озерной, речной, да болотной. Когда проморгали? – сейчас уж и не докопаешься. Историю-то, почитай раз сто переписывали. Вот ведь подишь-ты. Еще тысячу лет назад никому и в голову не приходило, что человечишко, таким вредным насекомым обернется! Недоглядели, и, главное, спросить вроде не с кого.
Русалки по омутам изнывают. Косицы друг другу плетут, да сказки старых русалок слушают. А потом плачут слезами горючими, что ключами родниковыми со дна бьют. Ну, маленькие русалочки еще резвятся по малолетству, лунных зайчиков пускают в полнолуние, да спящих сомов за усы дергают. Только малышни-то, раз-два и обчелся. Генофонд-то измельчал ноне. Бывало, выйдет на берег детина русоволосый, борода да усы пшеничные, так еще и на гуслях тенькает. Вот пощекочешь такого молодца, глядишь и русалочка народилась.
Про гусли хоть и не вспоминай. Те. Что Садко оставил. Давно в негодность пришли, а мастера перевелись. Починить некому. А ведь как весело в омуте-то с музыкой бывало! А ноне что? Понаедут на берег на телегах своих бензиновых, рожи красные, затылки бритые, в складках жирных по самую шею. Насчет гуслей вообще никакого понятия не имеют. Песен не поют, да и в воду особливо не лезут, разве только водяры обожрутся? Так мы, русалки-то, пьяных не любим. Что их щекотать-то, дураков беспутных. Пощекочешь, а потом гадай ночами, что за чудо от такой щекотки получится! А уж музыка у них в машинах до того варварская. У мелких рыбешек аж жабры наружу выворачивает, как бритоголовые свою упса-упс на всю дурь заведут, а особо нежные рыбки, из благородных, те и вовсе кверху брюхами всплывают. Последние времена настали. То мазутом траванут, то гербицидами с нитратами, то азотнокислыми удобрениями. Одно спасенье, вместе с сомами поглубже в ил зарыться, пока не рассосется.
С водяными, да лешими и того хуже. Болота осушили, куда им, бедолагам податься? Стали корягами да пнями прикидываться. А как лесной пожар, гибнут тысячами, не успевают из коряг снова в нечисть перекинуться. Процесс-то этот древний, сложных навыков да времени требует.
Одна радость, плесканцы как-то приспособились. Ну, они понятно, завсегда по мелководью. Рыбакам, бывает, по мелочи вредят, то клев обрежут, то мелким рыбкам глуповатым разницу между простым червем и на крючок насаженным растолкуют. Когда побалуются, да лягушку на их крючок поганый подцепят, а то и вовсе крючок вместе с грузилами так за корягу зацепят, что рыбачки сами, в сердцах, их и обрывают. Мстят маленько людишкам за экологию-то. А, вообще, плесканцы – народец веселый и страсть как детей любят. Оно ж и те, и другие норовят по мелководью, да на перекатах резвиться. Слыхали, небось, как детишки-то человечьи плещутся да смеются? Это с ними плесканцы играют.
Вот бы человечишки вечно детьми оставались. Какая благодать-то вокруг наступила!!! Вздохнула русалка пожилая, плеснула хвостом, и омут тиной да ряской прямо на глазах и затянуло.