Когда былое гибнет без возврата,
И риск вконец запутаться велик,
Полезно вспоминать про Герострата.
Оценивать достаточность улик.
Попробуйте найти иные грани,
Без дёгтя, и — тем более — белил.
Ведь что о нём известно, кроме брани ?
Языческое капище спалил.
Ну да, его считали чудом света,
А мир спасет — кто ж спорит — красота.
Эстетика вселенского навета
Естественна, приятна и проста.
Богиня изречёт, наморщив лобик —
Поклонники в экстазе: как мудра!
Эстетика сильнее всяких логик.
Конечно, кроме логики нутра.
Таков Олимп: то стерва, то шалава.
Но любо властью - сукой обладать!
А что такое подвиги и слава? -
Смотря откуда это наблюдать.
Палач индейцев шёл на каравелле,
Он — в списке положительных имён.
Зато интеллигент Макиавелли
Навек клеветниками заклеймён.
Когда поток смывал навоз конюшен,
То с ним — и лошадей, и работяг.
Героям непременно приз был нужен.
Что стен и крыш крушение? Пустяк.
Свидетели удачно окривели.
Ништяк, что нестыковочки подряд.
Все лавры — занимательной новелле.
Пусть подлинные хроники горят.
В ином, пока ещё не позабытом,
Смысл вывернут от серии подмен…
Зря ищете с рогами и копытом.
Скорее, это с виду джентльмен.
Страшней серпов и молотов и свастик
"Свобод и прав" художественный флёр.
Общительный пребойкий головастик
Легко сменил кумач на триколор.
В министры он пролез, и на эстраду,
В комплекте получая кайф и куш.
Куда там дилетанту Герострату!
Взрываются опоры наших душ.
Развалины за чистеньким фасадом.
В дверях железных — кодовый замок.
Стращают нас то лысым, то усатым,
Да скоро переплюнут под шумок.
Напор все изощрённей и бесстыдней,
Уступки раздразнили аппетит.
И падает святыня за святыней.
Мы свыклись. Неужели Бог простит?
Останутся музейные модели…
Тот парень — Герострат — он жил давно.
И что он натворил на самом деле —
Узнать уже, боюсь, нам не дано.