По пергаменту перо писало строчки
В своеобразном стиле говорения,
Ему не приходилось ставить точки:
В ночи рождалось новое творение.
Тогда бывала громкой тишина,
Душа рвалась встречать свои рассветы
И будто бы объелось беленой
Сознание дремавшего поэта.
По комнате бродили миражи,
Собравшись в несинхронный хоровод,
Они нелепые кружили виражи
Под звуки лившихся от люстры грустных нот.
А за кроватью пряталось во тьме
Боявшееся света вдохновение,
Барахталось в напавшей кутерьме,
Его пугало это столкновение.
Оно спешило встретиться с душой,
Рвалось к ее приветливым позывам
И с ловкостью, поверьте, цирковой,
Оно примкнуло к искренним порывам.
Поэту тихо пели колыбельные
По стенам затаившиеся тени,
Бежали словно крысы корабельные
К белесому пятну его постели.
А от взволновано-горячего дыхания
В квартире запотели зеркала,
Упорно из потемок подсознания
Наружу лезла давняя мечта.
Балериной муза танцевала
За заснежено-серебряным окном,
В центре яркого живого карнавала
Она слыла известным плясуном.
По пергаменту перо писало строчки
В своеобразном стиле говорения,
Ему не приходилось ставить точки:
В ночи рождалось новое творение.
(05.04.2013)