Мой отец умер, в общем-то, рано,
Осознав, что и младший гавно.
Врач сказал застарелая рана
Доконала его все равно.
С ней вернулся с переднего края,
Из окопов Второй Мировой.
Отчего же себя я караю
Будто я его ране виной.
****
НА ПОХОРОНАХ ДРУГА ДЕТСТВА
Мы с ним пели про синие ночи,
Про огни пионерских костров…
И свой путь на земле он закончил
В эру очень несветлых годов.
И когда, как ведется обычно,
Завели упокойную медь,
Кто-то громко сказал неприлично:
- Помолчим. Хватит врать и пиз*еть.
****
Жив отец. Киев. Шестьдесят третий.
Первомай - и мы все за столом.
И звенит Робертино Лоретти
Из Спидолы в окне за углом...
Ни отца и ни матери нету.
Я один, как листок на ветру.
Набухает к весне речка Лета,
И проглотит однажды к утру.