Однажды император заболел,
сначала ужаснулась свита,
быть может кто-то и хотел,
за зло - теперь и карта бита.
Недуг к постели больного приковал
и стали лекари его лечить,
но лучше чувствовать себя не стал,
снадобья пришлось испить.
Проходили дни и месяцы и годы,
а он парализованный лежал,
какие государства покорил народы,
наверное полмира он завоевал.
Но перед болезнью спасовал,
было отчего, пришёл он в ярость:
и головы лекарям он приказал -
рубить, уж там, какая жалость.
Ну, Визирь, где твои учёные мужья?
О, повелитель, ты казнил их навсегда,
нет достойного для взора
и никого... для приговора.
Тянулись так, безрадостные дни,
однажды император визиря спросил:
как так, достойного - слова одни,
ты лучше - их бы мне и пояснил.
Повелитель! - Визирь отвечал, -
остался лекарь здесь один,
был я у него, мой господин,
умеет он лечить, но я молчал.
Всё дело в том - не воспитан он:
рот раскроет, - брань и гордый тон,
довольно странный, к тому же грубиян,
знает: император болен и, где изъян.
И дело в этом всё, я не сказал,
что если приведу, то сам пропал:
казните вы меня, за поведение его,
лучше бы речей ни слушать от него.
Император обещал: этого не будет,
лекаря - пусть визирь раздобудет.
Отправился тот визирь лекаря найти,
решился к императору его и привести.
Ну, говорят, что можешь всех лечить,
способность есть? - Меня благоволить.
Молчание в ответ. Отвечай - я повелитель
и, право, видишь ли - я уж не воитель.
Не твоё собачье дело - лекарь смело,
сомневаться государством управлять,
в способностях моих, мол не умело,
верно можешь ты... ни дать ни взять.
Но, вот с умом, ты лезешь в медицину,
как можешь разбираться там?
Управлять - велик! Не надо... мину,
сапожника не лучше, ни на грамм.
О, стража! Царь сам тут заревел,
рубите голову ему, скорее на кол,
облить кипящим маслом, не предел,
на кусочки разрубить... и на пол.
За жизнь его, за всю ни разу,
никто не мог такое допустить,
нарушить этикет дворцовый сразу,
так отвечать - кто мог вообразить.
Схватили лекаря и заломили руки
и потащили к выходу скорей его,
а он, с издевкою через плечо:
надежда я, последняя, а муки?..
Убить меня ты можешь, ну а кто,
теперь уж не осталось никого,
кто смог бы вылечить тебя...
поставишь на ноги ты сам себя.
И, возвратил он лекаря назад,
сам император сразу приостыл.
Ну, начинай лечить, иначе ад,
на ноги поставишь, не забыл?
Лекарь наш лукаво улыбнулся,
к царю он гордо повернулся:
принять ты должен три условия моих,
освободить-то надо, от страданиях твоих.
Зубы сжав, промолвил царь: ну говори,
ярость, подавив в себе, - ну ты твори
и лекарь после этого всего,
приступил к лечению Самого.
Прикажи: перед воротами дворца:
поставили быстрейшего коня,
я, думаю, он в государстве есть
и мешочек с золотом - как есть.
Зачем - заметил государь, смелей.
Подарок - к тому же я люблю коней.
Вылечишь меня и жизнь - вольна,
награда ждёт тебя - золотом полна.
А... это всё потом, потом,
следом всё отправишь чередом,
второе же условие моё такое:
при дворце осталось только двое.
И - это всё зачем, условий много.
Ну, как же, буду я лечить тебя -
может больно быть, видеться убого,
вдруг, стыдно будет... за себя.
Ну, начинай, взмолился император.
Что начинать, какой же ты осёл
и кто тебе сказал, какой оратор:
что я лечить умею - ты дошёл.
Попался ты в мою ловушку, драный,
у нас есть время целый час,
ты для меня здесь кровосос поганый,
скажу тебе теперь сейчас.
Я ждал момента так давно:
наказать - хорёк собачий,
есть три желанья, не одно,
козёл ты - не ходячий.
Во-первых плюнуть на тебя,
о, в морду царскую твою
и смачно плюнул от себя, -
в лицо, ему же, королю.
Тот, от гнева побелел большого,
о чём просить, кого молить,
и, начал головою шевелить -
постоять от хамства тут такого.
Ты, старое бревно гнилое,
ещё, дупло совсем пустое,
тьфу, на тебя, ещё - не раз,
мочится есть желание - как раз.
"Да, стража! Все скорей ко мне."
Но захлебнулся кажется мочой,
вращая головою, как в огне,
пытался дотянуться, до лекаря ногой.
Все слышали его, но не посмели,
нарушить приказания его,
чувствует, что - руки захотели, -
схватить кинжал и - ничего.
Ах, ты же дохлая скотина
и ты ещё шевелишься, постой:
желанье - месть невинна,
слегка, пиная короля ногой.
Желанье третье, да, услышал -
от самозванца наш король,
он заревел и вот, поднялся выше,
превозмогая - тут же боль.
Сам лично зарублю, хрипел король,
так приподнявшись на своих ногах,
забыв про всё, забыв про боль -
вытащил свой меч, что был в ножнах.
Он повернулся - было пусто
и во дворце ведь никого,
добрался до крыльца - не густо,
нет лекаря, ну нет его.
Ох, как он пожалел о том,
что к подлецу в ловушку он попал,
какого скакуна отдал потом,
настичь нахала, ждать - не стал.
К коню, с трудом он подошёл,
о, только конь бы не подвёл,
но сил то нет - в седло как сесть,
подтянулся на руках о - боже есть.
Проснулся дух большого воина,
воспрянул зов и повелителя
и ради этого ведь стоило,
найти в себе сейчас воителя.
Боясь сказать: все слуги промолчали
и только головой, кивком все указали,
куда так быстро ускакал беглец,
догнать... скорее - там, наглец.
Пустился в погоню правитель,
чувствует силы приходят к нему,
проснулся в нём предводитель
и тело, и конь - послушны ему.
Двадцать лет в седле не сидел,
столько не видел гривы коня,
сейчас он, как ветер летел,
не держал... он долго меча.
И услышал забытые звуки,
топот копыт и крики людей
и от радости вскинуты руки -
полководцы, вереницы коней.
И вот, - доскакав до него,
увидели все его одного,
валяется, весь он в пыли,
поднять его не посмели они.
Он долго катался в пыльной трясине,
руками, ногами дёргая в такт
и хохот был слышен в горах и долине,
простите друзья, но это был факт.
Ах, ты лекарь, видит вся рать,
сукин сын, помог ты мне встать,
заслужил ты золота, караван
и награда тебе - высокий сан.