Невыносимые фланелевые шторы
Не поднимают окон веки по утрам.
На принте чьи-то фирменные шпоры
Или хвосты комет летят в хвосты котам.
Под люстрой притаилось кресло-папа.
С отвагой плюша дом свой стережет -
Приятно сжаться в его мягких лапах
Тому, кто что-то очень долго ждет.
У нерезонного побитого комода
Сияют взглядом ручки из слюды
Как будто терли маслом их полгода,
А корпус пухл, как будто бы воды
Набрался до расслойки плотной стенки.
Монетами завален реквизит
Убогий Бога медного оттенка
В форме креста. Копилка малахит.
Мы ждем: я духа, расшатавшего и без того запутанные нервы. Дом – душу, светом озаряющую
ключа в замочек звуком первым.
Обречена здесь каждая попытка:
Бобыль! Сухарь! И женоненавистник!
Твоей самодовольною улыбкой.
Эмоций женских этот тонкий хлыстик
Ты запускаешь в каждую слезу
Как леску прочного удилища,
Грузило, поплавок, подвижную блесну.
В бесстыдное свое чистилище,
Вылавливая лучшее из лучших.
И не было здесь ни одной, ни модной
Истории любви с благополучным
Концом и продолженьем оной.
Пойми, ну не бывает занавесок
Такой материи! И кресло – это
И комод -лишь фурнитура и довесок
К тебе нелепому. Конфеты
Без обертки собирают пыль –
Без Бога душный ты фигляр, не джокер,
И без нательного креста не богатырь,
Без пары ранга одного – не покер.
Я прочитала, погрущу – забуду
Тебя, как вход в волшебный шкаф
Из детской сказки - странную причуду,
Как летом забывают теплый шарф.