От неё исходит таинственный тихий свет,
Видимый только избранным в темноте.
Десять сотен и двадцать десятков лет
Она убивает тех, кто пугал детей.
Она совершенный ангел: родинка на виске,
Голубые глаза наивны, как Рождество,
Незаметные ножны спрятаны в сапоге,
Трепетно пальцы держат тяжёлый ствол.
Она слышит жертв по воровским шагам,
Запаху похоти и – иногда - вины.
Она абсолютно невидима – куда там
Всяческим ниндзя и приходящим в сны.
Она вырывает зубы – за это вот
Прозвище и дано, но не только их.
Кто её видит? Ребёнок. Возможно, кот,
Юркая мышь, амбулаторный псих.
Правда, ребёнку не следует видеть, как
Фея расправится с отчимом или отцом,
И потому всё творится лишь в зеркалах,
А наяву – ну проснётся такой с лицом
Перекосившимся, старческий энурез
Приобретёт, заикание или тромб.
Фее не нужно много: пошёл процесс,
Через полгода - год жертва ляжет в гроб.
Так наступает полночь. Люди идут домой,
Кто-то из них не помнит, в какую дверь.
Спи, мой хороший. Твой папа сегодня злой.
Фея придёт, я верю. И ты поверь.