Не пишется...
Мусолю карандаш
бесчувственно;
без всякого апломба
рисую на листе косые ромбы,
Летучего Голландца такелаж,
святого Эльма синие огни,
волну морскую с пенной завитушкой,
курносый профиль милой хохотушки,
живущей в непроявленной тени
от завтрашних полузакрытых штор
с луною на тяжёлых желтых складках,
не очень-то вникающей в загадки:
о чём ведётся нами разговор?
А разговор простой по существу,
из тех, что абсолютно не парадны,
морозны и с горчинкою досадной,
до часу ночи, может быть, до двух,
терзающие нервный мозжечок
мне, обронившему когда-то слово,
дающее к совместной жизни повод,
и – струны сердца дёргает смычок:
а где любовь? – и вновь приходит ночь,
и снова лист заполоняют ромбы,
и ноет зуб под временною пломбой,
а Муза не торопится помочь.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»