Agnes Miegel
Abschied von Königsberg
Es forderte zum Fackeltanze Dich,
gekrönte Vaterstadt, der grimme Tod.
Wir sahn von seinem Mantel Dich umloht
und hörten, wie bei Deiner Türme Neigen
die Glocken sangen Deinen Todesreigen
und sahen, wie Dein Angesicht erblich.
Und sahen schauerlich
den Pregel schwarz an den verkohlten Pfählen
vorbei an leeren Hafenstrassen schleichen,
und sahn, wie Opferrauch am Grab, die reichen
Schätze gesunkner Speicher qualmend schwelen.
Und sahen Deinen furchtbaren Freier Tod
aus Deiner Gassen leeren Masken starren
und durch den grauen Rauch stormabwärts fahren
mit zuckender Beute auf verglühendem Boot.
So sahn wir Dich. Und sahn was uns gehört
wie Mutter ihrem Kind, in stummer Klage,
vom Schnee bestäubt, durch kalte Wintertage
fremd um uns stehn, gespenstisch und zerstört.
Doch immer noch bedroht von Hass und Neid
und immer noch in Deinem Witwenkleid
von Deinem Feind mit Schwert und Sturm begehrt!
O Angesicht, so bleich und so verstört,
o Stadt, umtobt vom Kampf, durchwühlt von Leid, -
wir wandern fort aus den zerstörten Gassen,
doch wissen wir, die weinend Dich verlassen:
Wenn unsre Augen Dich nie wiedersehen,
wenn wir vergehen
mit unserem Blut, mit unserem Hab und Gut, -
dass noch in Dir, o Mutter, Leben ist,
und dass Du, Königsberg, nicht sterblich bist!
Агнес Мигель
Прощание с Кенигсбергом
Мой город, коронованный в веках,
Тебя на танец пригласила смерть.
В пылающем наряде умереть
Ты должен был. Под сводом древних башен
звон колокольный поминальный страшен.
Мы видели кончину на устах.
Зловещий, жуткий страх –
обуглившихся свай чернели колья,
вдоль них тек Прегель, словно мимо тел,
и в жертвенном огне склад дымно тлел –
потопленных сокровищниц уголья.
А вот и смерть – забилось сердце в глотке –
вниз по течению плыла сквозь серый дым,
пугала взглядом мертвым и пустым,
трофей везла на обгоревшей лодке.
Ты был таким. Как тягостно мгновение
разлуки матери с детьми. В беззвучном вопле,
в мороз присыпан пеплом снежных хлопьев,
разрушенный, чужой, как привидение,
Ты, испытавший зависть и проклятье,
открыт ветрам, стоишь во вдовьем платье;
меч и атака – вот врага умение!
Ты бледен, на лице Твоем смятение.
Ты через горе и борьбу познал распятие.
В слезах Тебя, о город, покидаем,
разрушен Ты, но все мы твердо знаем:
Коль никогда не будет больше встречи,
ведь мы не вечны –
и наша кровь, и наш нехитрый кров –
пусть жизнь Твоя не кончится вовек,
бессмертен будь, любимый Кенигсберг!
Агнес Мигель (1879 – 1964).