Пыльные шторы, пыль на столе,
Голые стены, обои в цветочек,
Кактусы дикие сохнут в окне,-
Зелень не дёрнется свежестью почек.
Пусто, пустынно и тихо кругом,
Ходики время считать утомились:
Звуком живым не наполнят весь дом,
Стрелки былого не отодвинут.
В кресле засаленном дряхлый старик,
Ночи и дни сам с собой коротая,
Смотрит, как теплится солнечный блик,
Мягко и медленно прочь уползая.
В грязной рубахе, в каких-то лохмотьях,
Дико обросший седой бородой,
Тихо застыл он, и только лишь смотрит,
Голос иль стон у него не людской.
Руки трясутся, со всхлипом вздыхает,
Взгляд помутневший прошибла слеза.
Что с ним? За что он так страшно страдает? –
Молят ответа больные глаза.
Вижу тревогу немого калеки:
«Помнишь ли, милый, как ранее жили?
Сколько побед и сколько успехов
Годы ушедшие нам приносили?
Зренье теряя, теперь прозреваю:
Грешен я, милый,пред богом моим.
Помни наш век, я тебя заклинаю,
Помни хорошее, вместе с плохим!
Праведной жизнью не многие жили:
К богу закрыта нам была тропа,
Мы ненавидели, как и любили,-
Слепо и жёстко, в дыму забытья.
Помни, наступит момент просветленья,
Знай, что должны мы стремиться к нему,
Верь, что поможет тебе вдохновенье
Силы найти, исчерпав доброту!»
Жаркое лето вновь наступило,
Сердцу напомнив немой разговор,
Памяти время волной подступило
К горлу, затеяв со смертию спор…
Старенький двор, палисадник у входа,
Буйно сирень разраслась за года,-
Цветом зелёным ликует природа,
Смерть и разруха для ней не беда!
Так вот и я, поминая те годы,
Снова и снова себе говорил:
Наши ушедшие канули в воды
Наших сердец, жизнь свою повторив.