А у меня – пока июнь, еще до осени две жизни…
Еще брусничник слишком юн для бурных ягодных коллизий,
Фиалок робкий ручеек течет в люпиновое море,
И день пришпилен, как значок, к раздолью летних территорий,
И мыслей суетных балласт утоплен кормом для пираний,
Тяжелый том – Экклезиаст открыл страницы для гаданий.
Я там читаю между строк об одиночестве финала,
Что много выпало дорог, но ни одна моей не стала,
Да ладно, грустный философ! Пока июнь ходи счастливым,
Все выше солнца колесо, и нет иной альтернативы.
На всех участках сенокос,
Жужжит в траве электропчелка,
Ползет на острый ёлкин нос
Сырой листвы густая челка.
А в полутьме, под сводом лап
Мохнатой сгорбленной ведуньи,
Хранится прошлой жизни скарб,
И дарит свет звезда июня.
Я помню папоротник цвел,
Лучи резные растопырив,
Сказанья леса перевел
Нам на язык житейской были.
И мы в зеленом гамаке
Как в лодке бережно качались,
На потаенном бережке
Искали, где бы нам причалить…
Цветет в овражистых местах,
Найти ее – попытки втуне,
Но я не в силах перестать
Искать в душе звезду июня.