Жил мужик на свете, звали Сеней,
На работу каждый день ходил,
Целовал жену по воскресеньям,
Ну такой вот был у Сени «пыл»
Маленькую, правда, но зарплату,
Приносил и клал на антресоль,
У жены ж - глаза черней агата,
Волосы до пояса, как смоль,
Бархат кожи требует оправы
В виде рук сжимающих в тиски,
Горяча, пылка Дарьяна нравом,
Хоть и вяжет вечером носки,
У Дарьяны губы словно вишни,
Сочные и спелые, в цвету,
Но храпит под боком, словно лишний,
Глупый Сеня , обняв пустоту,
На Иван Купала ночь расшита,
Жемчуга целуют лунный рог,
И как будто мороком обвита,
Повлеклась Дарьяна за порог,
Встали на крапиву ноги босы,
Обожгло, да все же не спасло,
Зачарованную, в запахе покоса,
Душу ветром к речке унесло…
А за ней, и чувственное тело,
В волосах - короною венок,
Тихий всплеск, Дарьяна не успела,
Оглянуться на родной порог
Как рука чужая подхватила,
Кто-то губы в губы захватил,
И рубаха тело облепила,
И веночек брошенный поплыл…
Жжется берег жаркими кострами,
Вырвалась, пустилась наутек,
Скрылась за мареной под цветами
Видит, вдруг, Дарьяна, огонек…
Алый цвет на ветви повязала,
А сама как будто не своя,
Из-за лент на цыпочки привстала,
Сладкий трепет в сердце затая…
И пошла пошла закрывши очи
В гущу леса , в плен волшебных чар,
В вязкий плен купальной звездной ночи,
В сердца разгоревшийся пожар..
Волчий вой..очнулась на мгновенье,
И мороз по коже , сердце в дрожь,
«Лучше б целовал по воскресеньям...
Сохрани-спаси меня Мокошь»
В горсть подол и ветви по коленям,
Бьется жилка страхом у виска,
Вновь бежать, но выплеснувшись тенью
Ахнул лес под тяжестью прыжка,
Жизнь была пресна ей и постыла
А теперь молясь на небеса
Оглянулась Дарья и застыла
Распахнув от ужаса глаза:
Исполин, обдал зверинным жаром,
Лапы сталь - для пташечки силок,
На плечо, стремительно и яро
В логово добычу поволок…