В Думскую палату домовой Михрюта Авосьевич по недоразумению попал. Грамоте знал мало, старших домовых не слушал, дерзил и все норовил с занятий к сенным девкам да бабам-портомойкам сбежать. Очень уж щекотаться любил. Тут такой визг поднимался, хоть всю государственную машину останавливай! Одним словом, допек Михрютка выпускную комиссию так, что и не ведали, куда такого балбеса пристроить! А тут как раз вакансия в думской палате объявилась. Прежний то угорел по неосторожности. Вот и решили, что при врожденной тупости и несусветной лени, Михрюте в этой самой палате самое и место!
Надо признать служба оказалась не трудная. Для шалостей оказиев не представлялось, поскольку народ собирался солидный и строгий: в углу думский дьяк с протоколом, по лавкам - бояре в высоких горлатных шапках да в шубах из самого разного меха, а на троне – Сам великий князь всего, не то всея, Михрюта особо не расслышал, а переспросить поостерегся. Обычно он в таких случаях за ножкой царского трона отсиживался. Ну, иной раз думского дьяка под руку толкнет и с гусиного пера кляксой в евойный протокол впрыгнет, вот и все шалости. В разговоры вникать боялся! Только и слышно – на дыбу его, голову отрубить, а то и вовсе на кол посадить. Как-то так, без особых церемоний.
Одно удручало! Уж очень подолгу дума думала. Бояре от долгого сидения прели в своих горлатных шапках, да потихоньку в свои шубы лисьи, да горностаевые злого духа пускали. А Михрюте, что ни ночь, то проветривай. Вот такая обязанность унизительная за все прежнее шалопайство ему в самом расцвете лет досталась. Что хошь, то и делай! С одной стороны сквозняков боялся, с другой – спертого воздуха не любил, поскольку им не только дышать, в нем и передвигаться то было не под силу. Вот тебе и задачка с двумя неизвестными!
К утру управится и под лавку. Лежит, вспоминает, как мальцом с дворовой ребятней на обледенелых рогожах с гор катался. Но тут, у серьезных людей такая забава не в почете была, да и рогожа презиралась, а про большой спорт, али горные лыжи с бобслеем и слыхом не слыхали! Пытался Михрюта Авосьевич думскому дьяку про пользу спорта намекнуть, да видать тот недопонял, али неверно изложил Великому князю идею эту, для здоровья народа и бояр полезную. В результате, издали указ строить для дураков зимой дома ледяные, да из ледяных пушек в любопытных навозом стрелять.
Здоровью нации эта затея мало помогла, однако, народ и такому послаблению обрадовался.
Много чего на своем веку повидал Михрюта Авосьевич, состарился, одряхлел и для ответственной государственной службы непригоден сделался. Предложили ему по состоянию здоровья в Мавзолей перебраться, не схотел. Теперь вот по ночам, на общественных началах, Царь-Колокол стережет. А ну, как Герцен ненароком подкрадется.