Понятен ли расклад последних бурь,
Достаточно ли средств для пропитанья?
О, время мрачное, убавь блатной прищур
На пастбище простого проживанья.
На пастбище не щурь свои глаза,
Здесь каждому по своему, но рады.
Вот и сейчас летит для променада
Искрящая слюдою стрекоза.
Прозрачен день, не то, чтобы он чист
Весёлыми жуками и активом...
Урчащим мыслям вторит атеист
Потягивая патоку красиво.
Он нынче съел навозного жука
И роется в его навозной куче.
Земная жизнь сама того не лучше,
Но чем-то запредельно глубока.
И высока чужая в этом роль,
Как удержать и унавозить падаль?
На пастбище всему всего так надо
И мне пройти по-пастбищу позволь!
О, жизнь, позволила?! нещадны комары
И оводы! до крови плачут ноги,
И сердце ждёт уже святой игры,
Но духи здесь просаженно убоги.
Слепа, Земля! И будешь ты слепа
И пастбищем своим, и многотемьем,
Всего всея, и пустотой безделья,
Что порождает бренная толпа
Летающих и ползающих здесь.
Досталось мудрости змее, премного яда.
Ничтожный мир, в ничтожестве ты весь,
Тебе другого истинно не надо.
А что же я? Здесь напою коня,
Там много света высшего свеченья,
Пускай неведомо моё предназначенье,
Но прошлое не радует меня.
Не радует закормленная хмарь,
Что восседает в тишине оврага.
Со мной всегда ручья простая влага
И верою завещанный фонарь.
Звезды последней свет во тьме погас,
Читаю богом вскормленное слово,
Пишу, - о, навевающий Пегас,
Ты проявился, "значитца", здорово!
Сшонэ 180613