работа автора - холст, масло, 50х40
ДИКАЯ ЯБЛОНЯ
В горах, в забытой богом роще,
Где осень дремлет в космах трав,
Где в душных листьях ветер ропщет, –
Стоит, законы все поправ,
Невестой – яблонька-ранетка
В цвету безудержном своём…
Себя в природе мы нередко,
Не удивляясь, узнаём:
Душа цветёт!..
Хоть возраст – лета,
И осень странно так близка…
Довольно ей оваций ветра
И взгляда малого цветка.
ЛИСТОПАД
Я просила порой: отстранись, –
Слишком яркое пламя в кострище…
Мимолётны и чувство, и мысль.
Постоянства мы в жизни не ищем.
Ведь и сами летим, как листва,
Беспечальная, с веток осенних.
Наши клятвы – всего лишь слова,
Всплески рыб в непроточном бассейне.
Позабыт непонятный озноб
От внезапного взгляда касанья.
Прилепилась морщинкой на лоб
Сентября паутинка косая.
Листопад объявил невпопад
Угасанье душевного жара…
Ах, как листья, сверкая, летят!
Зыбок отсвет былого пожара.
***
Что толку о минувшем говорить?
Былая радость видится острее
В тот миг, когда в руках порвётся нить
Судьбы, что нас привычкой только греет,
И бусинки посыпятся вразброс,
Причудившись жемчужинами взгляду…
Вот – радость прошлых лет.
Она – вопрос,
Который бы разгадывать не надо…
ПУНКТИРОМ
Как дети рисуют – пунктиром
Предмартовский падает снег…
В скворечне, в наёмной квартире,
Пищат воробьишки чуть свет,
А самый большой, вороватый, –
Наверное, главный в семье, –
Снует то под снег, то обратно,
Уже попривыкший к зиме,
И что-то стрекочет, долдонит,
И речь его – тоже пунктир…
Вся жизнь – беспокойство о доме.
А дом – это, в сущности, мир.
Кто любит под славой метельной
У всех на виду гнездовать,
Кто с кем-то во времени делит
Захваченную кровать,
Но все одинаковы, в общем:
На голоде, страхе, любви
Замешаны долы и рощи,
И жаркие токи крови…
О Боже, всевышний и вечный!
Спаси, сохрани, огради
Деревья, дома и скворечни,
И мир, заключенный в груди –
Под шкурой, под тонкою кожей,
Под перьями масти любой…
Храни нашу землю, о Боже,
За совесть, за страх, за любовь!
ОТРАЖЕНИЕ
Грозят, что в одночасье станет пуст
Наш мир земной, и скоро, мол, возможно…
Смолой тягучей медленная грусть
Стекает вдоль раздумий осторожно.
Так в заповедном парке в ясный день,
Слегка задетом заморозком первым,
Блистают листья золотом неверным,
И в блеске том стволов всё гуще тень…
Быть может, беды все не так страшны,
Как нас томит предчувствие тревогой?
Ведь всё, что будет, – всё даётся Богом,
Как сами мы для мира Им даны;
И, может, мир без нас предельно прост,
И разум зря то плачет, то смеётся,
В жизнь вглядываясь, словно в сруб колодца,
Где только отраженье дальних звёзд?..
***
Твой взгляд – как вкус беды –
Солено-голубой…
Ты создан из воды
И станешь вновь водой.
Мой взгляд – как жар песка
На берегу морском.
Берешь меня – века –
Стремительным броском,
Но, вновь отхлынув, часть
Уносишь лишь с собой…
Жара. Полдневный час.
Безлюдный пляж. Прибой…
***
У души тончайшие струны
И великий настройщик – Бог…
Ты впусти этот вечер лунный
На бессонный ночной порог.
Пусть опять обжигают звёзды,
Море плещется, лист кружит…
Мой любимый – последний, поздний! –
Нам осталось немного жить –
Десять? Двадцать?.. Создатель в курсе.
Нам у Бога не быть истцом.
Только жилка дрожит на пульсе
И светлеет в ночи лицо.
В море вечности малой каплей
Наши судьбы слились в одно.
Их нельзя разделить. Не так ли
Опускается день на дно
Синевы, тишины, покоя,
Снов бессвязных, объятий, слов?..
Может, грусти твоей не стою,
Как усилий ума – любовь?
Всё случается чувств помимо.
Море плещется. Дремлет парк.
Всё прекрасное в судьбах мира
Без усилий вершится так…
СЕНТЯБРЬ
Трава зелена как в апреле.
И хочется плакать, когда
В потёках оконной капели
Дрожит голубая звезда,
Кричат перелётные птицы,
Последние песни даря,
И в самые яркие ситцы
Одеты сады сентября…
За что это тихое счастье –
Мерцание тёплых ночей?..
Мы оба как будто причастны
К погоде – похоже, ничьей,
Лишь нашей – с её сумасбродством,
С дождями, внезапной жарой…
Так детство, смирившись с сиротством,
Дерзит безрассудной игрой,
Смеётся и плачет, и снова
Летит, закусив удила…
Всё снится заветное Слово,
Что я разгадать не смогла,
Но кажется – вот оно, рядом,
Притихло на ветке звездой…
Как птица, смущённая взглядом,
Взлетает листок золотой.
ПОДОЖДИ…
Когда на волю выпорхнет трава,
И вновь земля снега впитает губкой,
Тогда я вспомню светлые слова
И лёгкие веселые поступки.
И будут вновь качаться фонари
И сизый дым струиться по аллеям,
Где мы с тобой побродим до зари,
От радости вернувшейся хмелея;
И все заботы, словно странный сон,
Уйдут на дно души и там осядут;
И мы вдвоём вернемся в тихий дом,
Поставим ветки талые из сада
В большую вазу, – ту, что ты дарил
Однажды мне в какой-то день рожденья…
Ты подожди – из почек легче крыл
Взметнётся снова свет преображенья.
РАВНОВЕСИЕ
У неба свои законы.
Законы свои земные.
Не строят для туч загоны,
Не бдят их и псы цепные.
Земля для овец заблудших
Придумала много страхов.
Я знаю, ты скажешь: лучше
Кружиться свободной птахой.
Но птаха – земная тоже,
Ей песен не петь без крова,
Хоть крова порой дороже
Бесстрашного ветра слово.
Ты скажешь: земля не держит.
Отвечу: а небо – вовсе…
Грозы долгожданной свежесть
Целительный дождь приносит.
Прольётся небесной синью
И весь растворится в недрах…
Без неба земля бессильна.
Бесплодно без почвы небо.
ПАМЯТЬ
Когда все чувства – выжатый лимон,
И мысли хламом копятся чердачным,
Я обращаюсь к прожитой удаче,
К тем дням,
Где воздух солнцем напоен;
Как будто в степь, я в память ухожу.
Былое счастье сердцу вдвое слаще.
Его не раз оценишь настоящим,
Переступив незримую межу.
Там синий свет струится из небес.
Там хор цикад в траве живет незримо.
Там час свиданья светлого не минул
И оттого-то полон он чудес…
ТЕЛЕПАТИЯ
Я люблю на чужом языке
Слушать страстью кипящие речи:
Словно щепкой лечу по реке,
Словно в пуще блуждаю под вечер…
Смутный рокот согласных, и взлёт,
И паденье, и сбив интонаций –
Это в омут затянутый плот,
Это – к берегу вплавь не добраться…
Но, от риска когда устаю,
Постигаю те речи наитьем:
Я нечаянно вдруг узнаю
Чувств, и мыслей, и звуков соитья,
Проясняется смысл, и душа
С говорящим сливается словно…
…Дверь в Единство лишь тем хороша,
Что ключи к ней – Любовь, а не Слово.
ВКУС ЗЕМЛЯНИКИ
Помнишь? – радужно, радостно, ломко
Загоралась роса на траве,
Над горами мучительно-долго
Растворялась звезда в синеве.
И когда немоту золотую
Разорвали былинки, дрожа,
Ты нашел землянику простую,
Чья всю ночь вызревала душа,
Аромат излучая незримо,
Воздух в мёд превращая густой…
До сих пор мое сердце томимо
Сладко тающей терпкой звездой.
Этот мир – словно вкус земляники:
Раз отведав, смакуешь стократ
Тайной радости сладкой улики,
Чувств, мелькнувших на миг, аромат…
Кем придумано это на свете?
Наша явь не имеет конца,
Лишь кружится как солнечный ветер
Из просторов вселенной – в сердца.
ДАР
И холст, и кисть забросив в одночасье,
Художник мнит, что дар его – при нём,
Что заждалось другое в мире счастье,
Что прежний жар легко раздуть огнём…
На пепелищах душ растут бурьяны,
Чертополох, полынь и лебеда.
Там прежних чувств колышутся туманы.
Там слёзы льет угасшая звезда.
Там бродят тени прошлого в пустыне,
И миражи колышет ветерок…
Художник думал: сердце не остынет,
Ведь божьим даром он запасся впрок.
Как холст и кисть, засохло вдохновенье.
Дрожит рука, нетвёрдая уже.
Беспочвенны пустые сожаленья,
Как сень садов в бесплодном мираже.
Но сердцу мнится прежнее горенье
И обмиранье в трепете любви…
Почти полёт – свободное паденье:
Попробуй, их несходство улови…
***
Как легко быть неверной, беспечной,
Все заботы отринув, дела…
Но как будто зажжённая свечка
Мне напутствие в жизни дала.
А, быть может, другая причина,
Что держу почему-то ответ
За любого, кого приручила –
Будто в сказке девчоночьих лет.
Автор сказки взлетел и растаял
В небе вместе с машиной своей,
Но остался, как вечная тайна, –
Тайна совести в душах людей.
И никто до сих пор не ответил,
Что за строгий советчик в груди
Опрометчиво болью пометил
Всё, что жизни дано обрести.
ПОСЛЕ ГРОЗЫ
А в небе, словно в омуте,
В упругом плеске туч,
Хвостом ударил – помните? –
Внезапный влажный луч,
И сразу яркой радугой
Полнеба занялось,
Из душ унылых надолго
Убрав тоску и злость;
Всё в этом мире ситцевом,
И летнем, и простом,
Смеющимися лицами
Украсилось потом…
***
Будущее настало.
Скоро закончу век.
Светлой снежинкой талой
Прошлое – из-под век
Вытекло – и пропало.
Щёки опять сухи.
Будущее настало.
Лишь не прошли стихи.
Вот почему доныне
Всё ещё я жива:
Дать не успела имя
Многому – дать права
Птице, лучу, пылинке…
Но… настоялся взгляд.
Видится под сурдинку
То, что лишь миг назад
Взгляд поразило новью –
Сущее де-жа-вю…
Ценно – что лишь любовью
В смуте земной словлю!
ВРЕМЯ
О Хронос! – он хронически бессмертен,
Он соткан весь из хроники забот.
Мы засыпаем в миг, когда, поверьте,
Бессонный, он в зевоте пялит рот
С такою силой – хрясь! – ломая челюсть,
Как будто всеми жизнями хрустя…
Мы у него – бесчисленная челядь,
А он – без глазу вечное дитя.
По капиллярам Времени стекая,
Назвав сансарой эту карусель,
Жизнь проживая наспех (есть другая!),
Мы вновь и вновь проходим сквозь тоннель,
Не догадавшись даже Бога ради,
Что сплёвывает Время на ходу
Нас шелухой от семечек, не глядя…
Лишь ядра душ годятся на еду.
СТАРЫЙ ПАРК
Как странно,
Сосны выросли быстрее,
Чем раны затянуло на душе…
Просторно здесь. И кроны в небе реют.
И слышу птиц, невидимых уже:
Так высоко над нашей суетою
Они кричат: «Не помни! Не зови!..».
Смеются птицы, будто я не стою
Воспоминаний трепетных любви.
Мне так везло, бывало, на подарки:
Мне этот парк подарен был навек…
Лишь мне заметной тенью бродит в парке
В мою тоску ушедший человек.
А я теперь беседую неспешно
Уже с другим, любимым, как и тот,
Что сквозь судьбу прошёл,
Как ветер вешний,
Как меж стволов растаявший восход...
Легко прощать в таком покое светлом,
Где радости не смешаны со злом…
Мои стихи, подхваченные ветром,
Сюда слетелись в память о былом.
В моей душе им, видно, стало тесно…
В рассветном парке – сосны и простор.
И всё шумят в высоких кронах песни
О том, что мир прекрасен до сих пор.
НА ВЕТРУ
Давай, мой друг, попробуем, укрывшись
От холода вдвоем одним пальто,
Не думать, как неблизок путь до крыши,
И радоваться – нет дождя зато,
И вспоминать, как много счастья, света
В годах, что пролетели навсегда,
В которых тьма, и та, была согрета,
И взгляды ввысь всегда вела звезда…
Все было, было! Море и лаванда
Диван качали, узкий, как скамья…
А что осталось? Роскоши бравада
И – загсом закрепленная семья;
Мы у судьбы отныне звезд не просим,
С кряхтеньем просыпаясь поутру…
Возрадуйся, что можно в эту осень
Одним пальто согреться на ветру,
И что сейчас, продрогнув на дороге
Вдали от дома, полного добра,
В глазах друг друга всполохи тревоги
Находим, словно капли серебра,
Что чуем солнца соль мы сквозь наплывы
Тяжелых туч, плотней бобровых шуб…
Я ощущаю вновь себя счастливой,
Хоть близок дождь и ветер хамски-груб,
И что летит над нами, осеняя,
Знамена юной осени – листва,
Что я теперь уже почти не знаю,
О чем роняю теплые слова…
***
Сказочной казною листопад
Нас шутя одаривает щедро.
Всюду слитки золота лежат.
Но пленяют взгляды, в общем, тщетно:
Слишком много брошено монет,
Самоцветов, чеков, облигаций…
Осень зря Тельца выводит в свет –
Изобилью скучно поклоняться.
Вновь зима, войдя в свои права,
Миф сорвет как старую афишу…
Самые правдивые слова
Золотыми перьями не пишут.
***
Нет для снов не придуманных слов.
Нет для радости зримых основ.
Нет для счастья причин, потому
Что оно неподвластно уму.
Всё, что после придумано – ложь,
Ткань живую взрезающий нож:
Слово – лезвие, взгляд – рукоять…
Жизнь трепещет. Недвижна тетрадь.
Я в слова, как в обёртку, кладу,
На куски разделив, маяту –
Всё, что только маячит для глаз
Между вечными здесь и сейчас.
Только сердца прерывистый стук
Знает сладость нежданного вдруг,
Знает горечь провалов в нигде –
В немоте, наготе, пустоте…
ЗА ОКНОМ
На тонкой ветке серенькая птица,
Качаясь, смотрит пристально в окно…
Весь этот мир порой как будто снится.
Но сколько тайн заметить в нём дано:
И лист в прожилках, высвеченных солнцем,
И любопытный мудрый птичий глаз,
И синева, что с неба вечно льётся
И омывает в ней живущих нас…
И все людские хлопоты, стремленья
Сродни таким же хлопотам листвы,
Возне пичуг, полночных звёзд паденью
В земную пыль из вечной синевы…
Хоть спи, хоть бодрствуй: никуда не деться,
Вечна картина в рамке бытия,
Одна и та же, что знакома с детства:
Окно, светило, небо и земля…
ПЕРЕД НОВЫМ РОЖДЕНИЕМ
Уже стерпелось и слюбилось
В торосах звёзд блуждать века.
Грехи смывая, божья милость
Течёт сквозь душу, как река.
Но вдруг забытый оклик: «Муся!»
Лучом пронзает мрак времён,
И колокольный звон в Тарусе
Зовёт покинуть вечный дом…
***
Ну почему с годами тянет впасть
В молчанье, в немоту и послушанье?
Не глоткой быть у мира, а ушами,
Иль зеркалом –
Чужую пряжу прясть
В узоры, непонятные самой,
Проклятье Эха взять как дар, как радость,
Вновь мир открыть, что был, казалось, рядом,
Но словно весь пролился стороной?..
Как блудный сын, взойти на свой порог,
Где без тебя свершилось все от века?
Быть эхом – назначенье человека?
Внимать отцу – словам, что скажет Бог?
РОЖДЕННЫМ ПОД ЗНАКОМ РЫБ
Мы с тобою – Рыбы, и поэтому
Нам дано всю жизнь прожить поэтами:
Я избрала песен маяту,
Ты – творишь любовь и доброту.
По весне включились мы в игру:
Отметали вовремя икру,
Не поддались суше окаянной
И в глуби резвимся океанной…
Дай нам Бог без старости и бед
Пережить еще по стольку лет,
Сколько дел свершили на бегу,
Сколько рыб поймали на веку,
Сколько с лету выдали идей,
Скольких осчастливили людей,
Сколько дней и сладостных ночей
Мы молвы не слушались ничьей…
(…Впрочем, всех, рожденных в срок любой,
Одаряет дерзостью Любовь!)
***
Отстранись от меня, отдались –
Слишком яркое пламя в кострище…
Мимолетны и чувства, и мысль.
Постоянства мы в жизни не ищем.
Ведь и сами летим, как листва,
Беспечальная, с веток осенних.
Наши клятвы – всего лишь слова,
Лишь вода в непроточном бассейне.
Позабыт непонятный озноб
От внезапного взгляда касанья.
Прилепилась морщинкой на лоб
Сентября паутинка косая.
Листопад объявил невпопад
Угасанье душевного жара.
Ах, как листья, сверкая, летят!
Мир предзимний – в объятьях пожара…
ЛИСТОПАД
Почему-то озаренья –
Чаще разочарованья:
Из свободного паренья
Попадаешь на закланье…
***
Ложь победила. Ложь всегда хитрей,
Чем правда, что идет, не прячась, к цели.
Об этом знал еще гиперборей,
Но ложь и к нам в умы отыщет щели.
Сермяжна правда, – да, и в наши дни.
Ей поклоняться стало так немодно…
Остановись и пристальней взгляни
На жизнь свою, не ставшую свободной
От денег, от начальственных причуд,
От подлости, прикинувшейся дружбой…
Ложь победила. Лжи неправый суд
Весь мир ведет дорогою окружной
(Чтоб – мимо рая) в пекло мнимых благ,
Как кур – в ощип,
Для лжи мы – просто масса…
Но лишь для тех у лжи кредит и блат,
Кто правдой – впрок, как золотом, – запасся…
***
Здоровье – погода,
Что мы заказать не вправе…
Сегодня природа
Вспухает, как на опаре,
И сумрачно солнце, как взгляд в роговой оправе,
И больше не веришь шальной зазывной гитаре,
И спутник любой – словно фаллос в пиджачной паре,
И службы, и дружбы –
За жизнью твоей сафари,
И хочется хмари,
Но скучно остаться в баре,
И боль не утопишь в забытом хмельном угаре…
Погода – от Бога.
Всевышний – пастух в отаре –
Нам выдумал старость,
Подобно осенней гари,
Чтоб вовремя сбыться
Спешили любые твари,
Которых на свете спасают всегда – по паре…
Но даже породу
Мы выбрать, увы, не вправе!
ЛЮБОВЬ
Как луна убывает, скрываясь в тени
Своей спутницы вечной, привычной планеты,
Так за каждою просьбой моей – «обними» –
Тайно кроется боль убывания света.
До сих пор мы не поняли чуда любви,
Что бывает всегда неизменной и новой.
Повторяясь, привычно свистят соловьи,
На губах истрепалось любовное слово,
Закоснелость супружеских чинных ночей
Мы возводим – о да! – в целомудрие духа…
Потому-то любовь остается ничьей.
Не девчонка, не женщина и не старуха –
Ее облик, пожалуй, подобен огню:
Всё сжигая, она возникает из пепла…
Можно падать в объятья раз десять на дню –
Чтобы только тоска повторений окрепла…
Можно даже схитрить:
Расставаться в тот миг,
Когда сердце трепещет от счастья, как птица,
Когда чувства чисты, как весенний родник,
Что еще не успел в болтовню перелиться…
Но любовь – не награда за боль и разрыв.
С ней хитрить – только годы растратить без толка.
Может, просто пора обозначить миры:
Где любовь пребывает, где – тень ее только?
В этом мире, где хлеб добывают в поту,
Чтобы бренное тело насытить по горло,
Мы не будем, давайте, свою суету
Поднимать до значения счастья и горя!
***
Бессонница опять колдует в изголовье –
Назойливый комар всегда звенящих дум.
О, сколько их поить своей живою кровью?!
Какой шальной сквозняк с души бы тяжесть сдул?
Настанет утро вновь. Я притворюсь веселой,
И бодрой, и живой, – хоть это все не так…
Луна висит в окне – отчетливо, весомо:
За горести мои бессонные – пятак.
Так долго жить – увы, – и не дойти до сути:
За что земной тоски опять получен срок?
Всегда своей душе – неправедные судьи –
Мы выбираем долг, как тягостный оброк.
Она же – просто взлет и трепет испытанья,
И невесомый свет, не знающий про тьму…
Бессонницы своей разгадывая тайны,
Прощаю все долги – бессрочные – уму.
И ты, родной, прости, – ты ничего не должен
Ни дому, ни родне, ни храму, ни стране…
Ведь только свет души, мерцая, жизнь итожит –
Тот свет, что в унисон горит в тебе, во мне…
***
… Юность, мимо пройди,
Отряхни с подола эту пыль –
И советов, и взглядов,
Равняющих всех – запятыми…
Ты в начале пути.
О другом наша прошлая быль.
Торопись! И не надо
Разменивать медь золотыми.
Опыт прошлого – знак,
Что на лбу выжигают клеймом
Лошадям и рабам,
Чтоб они с колеи не сбивались.
Все ошибки – пустяк
Перед тем, что привычно живём,
Поклоняясь гробам,
Что в душе потаённо остались.
Мавзолей нерушим
Для того, кто живёт во вчера,
Хоть и рядится он,
Молодясь, под грядущее братство.
Он, как столб соляной,
Не покинет родного двора,
На развилке времён
Накопив из ошибок богатство…
Трепетанье крыла
Уравняв с колыханьем телес,
Запятые судьба
В поколеньях не раз расставляла…
… Вновь ладонью со лба
Тайный знак оттираю устало –
Непонятный, назойливый,
Ставший привычкою
жест…
УТРО
Пробужденье без грусти.
Первый солнечный блик.
В сердце – трепетном устье –
Вызревает родник.
Чтоб ему перелиться
Через край, через сон
Надо малости –
Птицы,
Ветки с первым листком,
Ветерка,
Осторожных
Чьих-то ранних шагов…
Что оставлено в прошлом?
Чувства, помыслы, кров…
Что же дальше случится?
Озаренье, восторг,
Ввысь взлетевшая птица,
Свет, накопленный впрок...
***
Давай поколдуем вместе:
Заварим душистых трав,
Расскажем себе без лести,
Кто в нашей судьбе не прав;
Ни черта виня, ни Бога,
Посмотрим, в какой же миг
Свернула во мглу дорога,
Ручей придорожный сник;
Откуда взялись заботы,
Которым и несть числа;
Кто дал до седьмого пота
Трудиться в конюшнях зла?..
Не горек наш чай, не сладок,
Не холоден, не горяч…
Мы думали, что порядок –
Всех бед неизменный врач;
Однако, трудясь во славу
Порядка в быту своём,
Мы чувствам, увы, потраву,
Не чая того, несём…
Мы думали, Бог навеки
Дарует любовь и страсть.
Текут и большие реки
Чтоб в море навеки впасть;
А море любые вести
Упрячет на дне опять...
…Давай поколдуем вместе –
И реки помчатся вспять!
ПИСЬМО
Я положу в конверт осенний лист.
Его тебе доставит почтальон.
Моей нескладной шутке улыбнись:
Мой лист похож на лист других времен,
Что падал и кружился, как теперь,
Со всеми кто беспечен заодно,
И так же он стучал ладонью в дверь,
И так же он любил глядеть в окно, –
Приплюснув к стеклам желтое лицо,
Смотреть, как гаснет в комнате заря,
Как я на стук бросаюсь на крыльцо
И, задыхаясь, понимаю: зря…
СНЕГ
У снега холодные губы
И огненные слова.
Скамейки, кусты и тумбы
Проглядывают едва,
Утратив все очертанья
Под белым покровом сплошным…
Опять окунаюсь в свиданье
С будущим светлым своим,
Опять обучаюсь искусству
Впервые прокладывать след…
И вторит мне вкусным хрустом
Мой долгожданный снег.
***
Друзья мои уже свободны все
От прежних клятв в до гроба верной дружбе…
Как снег лежит в порушенном овсе –
Так те слова забыты и недужны…
Прощайте все!
Я счастлива, что есть
Сама собой в безлюдном тихом мире,
Где первый снег приходит, словно весть
О том, что все обеты – только гири,
И сбросить их непросто,
Надо вдруг
Задуматься хотя бы на мгновенье
Что сам себе ты – первый враг и друг,
Без клятв, без обещаний,
Этих звеньев
Оков чугунных, тех, что оземь гнут
Любую душу
В самом сильном теле…
Блаженны те, кто встретиться успели
С собой,
И не нарвались вдруг на суд!
НЕВСТРЕЧА
Заблудился в мирском чаду.
(Я тебя полстолетья жду!)
Заблудился в рогатках догм.
(Я – свобода твоя, не долг!)
Заблудился меж струпьев клятв.
(Я – ненайденный в доме клад!)
Заблудился меж злобы дней.
(Я – молитва души твоей!)
Заблудился в чужих «хочу».
(Я – последняя радость чувств!)
Заблудился в себе, во мне…
(Я осталась в душе, на дне.)
ВРАЧУ-ЭКСТРАСЕНСУ
Как страждущих толпы – деревья вдоль белых улиц.
Все немощи вдруг обнажились среди зимы.
Деревья безмолвно у окон стоят, cсутулясь.
Но доктор всё время занят, – увы, людьми.
Греша, оступаясь, от всяческих бед ломаясь,
Его пациенты к нему свою боль несут,
Как к господу Богу, но только ни в чём не каясь:
Всегда оправданье выносит им здешний суд.
Как лечащий душу сарказм самого Хайяма –
Касания рук, и точны, словно мысль Руми…
Об этом больные не скажут ни слова – странно, –
Давно благодарность не водится меж людьми.
Садовником быть бы и в лица цветов глядеть лишь,
Дыша ароматом их душ, что чисты, как мёд…
Зачем же, скажи, из уродливых тел ты лепишь
И лилии стать, и сирени беспечный взлёт?!
Безумна надежда, что грешные эти мощи
Вдруг, с болью расставшись, в сердцах оживят любовь.
Такое бывает лишь в чаще, в саду да в роще,
Где каждой весной расцветают деревья вновь…
Но руки всё так же грехи отпускают злобным,
Измученным болью – и юным, и старикам…
…Деревья столпились у окон безмолвно, словно
Слагают молитвы врачующим мир рукам.
***
Ноша не тяжела,
Если она – два крыла,
Или же – два весла
Вечных Добра и Зла…
Лодка летит легко,
Если там, далеко,
Светится огоньком
Дом, куда ты влеком…
Жизни не плох удел,
Если светло от дел,
Если сложить успел
Песню и спеть посмел…
Смерть – не исход, исток,
Вечной любви порог,
С Богом уместный торг:
Рай – на земной восторг.
ЗИМНЯЯ КИРГИЗИЯ
Снег шёл этой ночью и таял,
к земле прикасаясь…
В краю этом теплом
Не выпросишь снега зимой.
Он только на ветках остался,
как вешняя завязь
Всего, что случится,
Стократ повторяясь, со мной.
Я здесь поселилась по воле родителей,
чтобы
Прожить свою жизнь,
И детьми обрасти, и любить…
Нужда понуждает
Лишь чувства проверенной пробы
Лелеять и холить,
и в памяти вечной хранить.
Здесь жизнь неудобна, корява,
как первые вирши.
Здесь кисть винограда от зноя горчит, как вино.
Здесь линия гор
Диаграммой падений на бирже
Твердит о богатстве, что мы потеряли давно.
Но все неудачи
Души лишь коснутся – и тают,
И солнце смеётся,
Хоть коротко счастье, как спич.
И лет пережитых большая безмолвная стая
Уходит в высоты,
Чтоб их после смерти достичь…