Кораблик в бутылке, навек заточённый в неволю,
В оковах стекла его маленький парусный мир.
Он тихо плывёт и плывёт по стеклянному морю
Без ветра, без неба, без солнца и прочих светил.
О, как ему плохо в привычной и тесной бутылке,
Там только лишь штиль, нескончаемый мерзостный штиль.
Она для него, что для вольного вора Бутырка.
Ему бы хороших ветров и семь футов под киль.
Ему бы рвануть сквозь преграду стекла на свободу
От штиля, безветрия, скуки и прочих оков.
Ему бы ветров, неизвестных, невиданных сроду,
Попутных ли, встречных, но только свободных ветров.
О, как ему хочется в море, огромное море!
Взлететь над обыденным миром давно бы пора.
И, может быть, он и рванётся из пут этих вскоре,
Туда где неистово дуют бродяги-ветра.
Туда где восходы ярчайшим горят абрикосом,
И солью морскою пропитана каждая пядь.
Я эту бутылку сейчас разобью без вопросов,
Давай же, кораблик, вперёд по волнам. Так держать!