Сосчитаны безмолвия часы,
безветрия, любви и безответия,
и в виде безнадёжной полосы
дождя расчерчены грядущие столетия.
Весь этот хлам не стоит суеты,
усердий, бескорыстия, скаредности,
а в центре - ось вращенья красоты
как извращения вокруг духовной бедности.
Разбитый дух и тела паралич
в гармонии с межличностным увечием
пакует в целлофан с клеймом "кузьмич"
последний писк животного наречия.
Зачитаны безмолвия труды
до дыр космических. Засаленность страницы
коптит вселенский инквизиционный дым
желающих посмертно просветиться.