Я говорил тебе о белых питерских ночах,
Об Алых парусах – том светлом празднике надежды
Выпускников, о разведённых над Невой мостах,
Об улицах, надевших серые в дождях одежды.
Я говорил… А нежность, спрятавшись в сиянье глаз,
Твоей ладонью по моей руке скользила робко,
Пытаясь перейти в бушующую страсть подчас
И вырваться на волю, как бутылочная пробка.
Ты говорила мне о красоте Шанз-Элизе,
О Лувре, Эйфелевой башне – гордости Парижа,
О страсти в музыке Равеля, Дебюсси, Бизе,
О Мулен-Руж, о запахах французского престижа.
Ты говорила мне… И базилика Сакре-Кёр,
Венец холма Монмартр, уже стояла пред глазами.
И был в тебе такой загадочный и тёплый флёр,
Что я невольно ощущал всю близость между нами.
Мы говорили о любви на разных языках…
И падал дождь, играя на асфальте о разлуке.
Такая боль была внутри тебя, что я в глазах
Читал её и в жестах, в голосе и в каждом звуке.
И нежность тихо затаилась на моих плечах
В наивности твоей, такой родной, изящно-милой,
В растрёпанных от ветра волосах, в твоих губах,
Сомкнувших нас, что не разнять ни разумом, ни силой.
А дождь наигрывал мотив, и пели лужи в такт.
А мы молчали о любви в минутах от разлуки…
Обрывки фраз растаяли внутри, и наш контакт,
Когда и глаз от глаз не оторвать, когда и руки
Сплелись в один клубок, что не разнять, нас обручил
И сердцем, и душой. А мы о будущем мечтали…
Когда в звенящей тишине твой рейс объявлен был,
Не понимали мы – зачем… и будто умирали.