Чума. Пополнен жертвами алтарь.
Лишь в этой части неизменна Тора.
Ты человек, а значит - божья - тварь…
Мне всё одно - Вальхалла ли Гоморра.
И жизнь-реал - беззвучное кино,
Скользящее тенями по экрану.
За слово, что обуглилось давно,
Пусть подадут медяк, приму как манну.
Смотреть, тараща сонные глаза,
В судьбы Неопалимую Купину…
И здесь и там – решётки и вокзал.
Быть кочергой и свечкой. Между. Мимо.
Но на последнем месте звон монет.
И потому, до слёз, светло и чисто,
Когда не жжёт, а нянчит нежный свет,
Когда ласкает просто так... Без смысла.