Не знает память видимых оград.
В недобрый час сойдя в ее долины,
Идя дорогой ровной и невинной,
Я забрела в один запретный сад.
Давным давно я не бывала здесь
И поняла поэтому не сразу,
Что я уже вдыхаю, как заразу,
Неповторимых ароматов смесь.
Я думала, что здесь трава мертва,
Сухой листвой усыпаны аллеи –
И сад жалела, но ему, жалея,
Не помогала – и была права.
Живой водой не нужно поливать
Отцветший сад, сгорающий от жажды:
Уж если умирать, так лишь однажды,
И если забывать – так забывать.
Но этот сад... Он выжил. Без меня.
Не знаю, как могло такое сбыться –
Но в нем цвела сирень, и пели птицы,
И по камням ручей бежал, звеня!
Блестящей от недавнего дождя
Была трава, и я, свернув с дороги,
В одну минуту промочила ноги –
И тут же кто-то, сзади подойдя,
Остановился за моей спиной.
Я замерла. Я знала, что не надо
Ступать на землю дьявольского сада,
Что он сейчас смеется надо мной!
В кустах переливался птичий смех,
Дрожа на стебельках, цветы смеялись,
А тот, кого увидеть я боялась –
Я знаю, он смеялся больше всех!
Тот человек... Он был совсем живой!
О мог рукой руки моей коснуться!
И я ждала, не смея оглянуться,
Когда он даст узнать мне голос свой.
А сад был весь – раскрывшаяся пасть,
Готовая захлопнуться ловушка!
Я не хотела стать его игрушкой -
И все-таки ждала... и дождалась!
Меня тряхнуло, будто грянул залп
Из всех стволов кленовых и вишневых:
Тот человек... он три заветных слова
"Ты промочила туфельки" сказал.
Что будет дальше, зная наизусть,
Из сада – то ли ада, то ли рая –
Бежала я, пути не разбирая,
Предвидя гибель, если оглянусь!
И гибель не была мне суждена,
Я вырвалась из щупальцев зеленых –
Но сад в моей душе неисцеленной
Опасные оставил семена.
Когда они, пытаясь прорасти,
Мне ранят душу острыми ростками,
Я зажимаю голову руками
И пробую считать до десяти.
А мир пустыней выжженной лежит –
И некуда мне деться, кроме сада,
Где вечно тень, и зелень, и прохлада
И где вода прозрачная бежит.
Но я умею справиться с собой,
Сухие губы стискивая плотно,
Не позволяя призракам бесплотным
Играть моей единственной судьбой!
Они восторжествуют надо мной
Лишь в час, когда прощаются обиды,
Когда земля теряется из виду
Во всей своей весомости земной.
Когда свернется время на ходу,
Когда картина вытечет из рамы –
Тогда над бездной нерушимым храмом
Восстанет сад, и я в него войду.
Войду легко, впервые не боясь,
Что он меня не выпустит из плена:
Он мне один остался от вселенной,
И кто теперь нарушит нашу связь,
И что теперь мне может помешать
Узнать шаги и голосу ответить,
Взглянуть в глаза – и все забыть на свете,
Переставая думать и дышать...